Одновременно две волны боли – мертвенного
холода и испепеляющего жара – прошли по клинку Древнира и сквозь его рукоять
достигли руки Мефа. Даже ослабленные мечом, они были невыносимы, особенно в
таком сочетании. Меф сам не понял, как он сумел вытерпеть и не выпустить
клинок. Разве что мысль, что Арей вытерпел то же самое, придала ему мужества.
В следующую секунду Мефу пришлось спасаться от
сабельного удара, направленного ему в шею. Меф ушел от клинка по кругу и достал
противника колющим ударом в шею, в награду получив все те же волны боли,
которые теперь сумел отразить, так как был готов к ним. И снова ничего. Разве
что взгляд стража из Нижнего Тартара, скользнув по мечу Древнира, на миг
ослепил самого Мефа. Он поспешно отступил, ощущая, что аура его пробита на
треть и требуется время, чтобы восстановить ее. Отражая удары, Меф пробился к
Арею. Теперь они сражались спина к спине.
– Как успехи? – поинтересовался барон
мрака.
Голос его звучал как всегда спокойно. Разве
что он чуть чаще делал паузы, чтобы нанести или принять очередной удар.
– Никак. Меч Древнира их не берет, –
крикнул Меф. Он был озадачен. До сих пор он жил с уверенностью, что, если
потребуется, его оружие с легкостью пустит в колбасную нарезку даже танковую
пушку.
– Не берет? Кто бы мог подумать? А ты накатай
жалобу в общество производителей магического оружия, – с насмешкой
откликнулся Арей.
Удачным ударом он выбил у одного из отморозков
из Нижнего Тартара саблю, однако та, едва долетев до земли, вновь вернулась к тартарианцу
в руку. К тому времени спешился уже и третий страж. Теперь трое бились против
двоих.
Меф торопливо пролистывал в памяти основные
варианты магических атак.
– А если целить им в глаза? Или попытаться
нанести им раны их собственным оружием. Или...
– Экспериментируй! Только не отходи от меня
далеко, чтобы мне не пришлось собирать тебя по всему лесу! – великодушно
разрешил Арей и тотчас, действуя по словам Мефа, загнал клинок одному из
нападавших в глазницу. Глазница потухла, но спустя секунду зажглась вновь.
– Но как же? Там же мозг! – воскликнул
Меф.
– Какой еще мозг? Ты, сдается мне, ничего не
понял, – процедил Арей.
Их теснили. Атаки тартарианцев становились
яростнее. Сталь грызлась со сталью. Плясали клинки. Меф ощутил, что не
выдерживает такого темпа. Еще минута, максимум две – и он начнет задыхаться.
Да, он неплохой боец, но силы и выносливости ему пока недостает. Неожиданно
что-то мелькнуло у них над головой, заслонив солнце. Белые крылья! Дафна!
Рядом, продолжая напоминать запущенную из катапульты моську, идеалистично парил
Депресняк.
Пользуясь тем, что внимание Мефа отвлечено,
один из тартарианцев атаковал, пытаясь достать Буслаева ударом снизу. Едва
успев, Мефодий отбил удар и тотчас две маголодии – штопорная и вихревая –
ударили противника Мефа в грудь. Штопорная отбросила его метра на два. Вихревая
сорвала с него серый плащ с капюшоном и маску. Под плащом Меф увидел желтоватую
высохшую мумию – с отслоившейся кожей, отгнившими губами. В пустых глазницах
пылал огонь Тартара. Мумия была в изрубленном нагруднике римского образца.
Число пробоин в нагруднике значительно превышало количество ран, которые могли
нанести Арей и Мефодий.
Меф вспомнил иронию, которая прозвучала в
голосе Арея, когда он упомянул о мозге. Действительно, какой мозг уцелеет в
пламени и холоде Тартара? Мумия вернулась и продолжала атаковать Мефа. Тот
вынужден был признать, что, пока она была в плаще, сражаться с ней было проще.
Во всяком случае его собственные выпады не казались тогда настолько
бессмысленными.
Кто-то из тартарианцев сделал быстрое движение
кистью и бросил в Дафну метательный нож. Попасть с такого расстояния было
сложно. Нож безобидно скользнул по маховым перьям. Заметив, что Даф
расслабилась и больше не отслеживает его полет, нож коварно изменил направление
и стал возвращаться к Даф по дуге.
– Даф, берегись! – завопил Меф.
Догадавшись, что тартарианец управляет полетом
ножа, неотрывно сопровождая его взглядом, Буслаев рубанул его по капюшону. И
вновь клинок прошел насквозь, опалив кисть Мефа жаром и обдав его холодом.
Однако главное было все же достигнуто: взгляд на мгновение погас, и нож
бессильно упал, так и не вонзившись в Дафну.
Собравшись, Дафна наконец вспомнила сложную
маголодию, которую Шмыгалка заставляла их отрабатывать то ли в семьдесят
первый, то ли в сто семьдесят первый год обучения. Маголодия была редкая и в
обычном бою мало используемая. Дафне казалось, что она ее забыла, но пальцы
помнили. Множество неуловимых звуков слились в один и, оторвавшись от флейты,
произвели нечто, похожее на отдаленный одинокий удар колокола, что прокатился
по ровной водной глади.
Казалось, звук сейчас растает, но он не
растаял, а, набрав силу, обрушился на стражей из Нижнего Тартара. Он сорвал с
них уцелевшие тряпки плащей и окутал их разваливающиеся тела вязким белым огнем.
Мумии поспешно отступали, спотыкаясь и падая. Их движения были хаотичными, как
у пьяных или ослепленных людей. Потрескивающий белый огонь окружал тела
плотными коконами, повторяющими очертания фигур. Когда магия начинала
ослабевать, Даф снижалась и повторяла маголодию.
Когда ей казалось, что еще немного, и она не
сможет в десятый раз повторять одно и то же, тартарианцы уступили светлой силе.
Держа клинки наготове, они скрылись в лесу. Меф оценил, что ни один из них не
бросил оружия. Несмотря на страшную боль, это больше походило на организованное
отступление, чем на бегство. Преследовать стражей из Нижнего Тартара, к
удивлению Мефа, Арей и не пытался. Зато им вслед прокатился шар со взбешенной
Улитой.
– Не дали сразиться, так хоть задавлю
кого-нибудь! – прокомментировал Арей.
Он усмехнулся и ударил по шару мечом, выпуская
ведьму. Улита вскочила. За те десять минут, что она провела в заточении, в ней
накопилось столько гнева, что она могла бы вскипятить мировой океан. Вопя,
ведьма ринулась на Мефа, но Арей поймал ее за плечо.
– Спокойнее, Улита! Это был мой приказ!
Поэтому прежде чем наброситься на Мефа и светлую, разберись со мной, –
сказал он.
Разбираться с Ареем Улита, разумеется, не
стала. Вместо этого она издала жуткий боевой клич и, бросившись к иве, стала
колотить ее кулаками.
«Замещающая ярость. Всегда так. Чем меньше ты
виноват, тем реальнее, что на тебе сорвут зло», – подумал Меф, жалея
дерево.
Финал, разумеется, был предсказуем. Ива
выстояла, а Улита стала зализывать костяшки кулаков, отбитые уже после третьего
удара.
Даф снизилась и встала между Мефом и Ареем. Ее
белые крылья дематериализовались с негромким хлопком. Арей посмотрел на Даф и
похлопал ее по плечу. Силу он не соразмерял. Даф едва устояла на ногах, но все
равно обрадовалась. Она знала, как скуп обычно Арей на ласку. А тут как ни
крути – все-таки движение души!
