– Где эти тартарианцы? А ну подать сюда
Ляпкина-Тяпкина!.. Арея не было в резиденции, а мы с Мамаем сразу
примчались! – задорно крикнула Улита.
– Гадиков больше нет. Ты похожа на атаманшу,
которая только что ограбила пассажирский поезд, – сказал Меф.
– Ты не подозреваешь, как близок к истине,
Буслаев, – таинственно откликнулась Улита и, открыв дверь «УАЗа»,
спрыгнула на пол на осколки памятников.
– Тут грязно, императрица! Рискуете запачкать
ножки! – влез Кареглазов.
Улита взглянула на него не без любопытства.
Она потребляла лесть в любых формах. Грубую, умную, с хлебом, без хлеба. В этом
плане ведьма была всеядна.
– Не переживайте, мужчина! Меня грязь не
смущает! У меня было здоровое, близкое к природе детство. Моя мама плевала на
ложечку, после чего ложечка считалась условно вымытой, – заявила она.
Беседуя с Кареглазовым, ведьма небрежно
болтала автоматом. Когда дуло уставилось Эссиорху в живот, он осторожно отвел
его пальцем в сторону.
– Не целься в меня, если тебе не сложно! Такие
дырки плохо поддаются штопке. Ниточки, видишь ли, сложно подобрать! –
попросил он.
– Да ну, ерунда... Я же ни на что не
жму! – отмахнулась Улита.
– Все равно, лучше бы ты выбрала какое-нибудь
другое оружие.
– Какое какое-нибудь?
– Ну, скажем, нунчаки. Нунчаки – хорошее
оружие.
– Возможно. Но их надо крутить, а я не
Карлсон. Ненавижу все, похожее на пропеллер, – заявила Улита.
Она, похоже, загорелась идеей понравиться
Кареглазову и немного поиграть с Эссиорхом в ревнючку. Хорошая такая народная
игра с заранее неоговоренными правилами. Гимнастика для нервов, массаж для
души. Чтобы автомат ей не мешал, Улита перекинула его через плечо. Теперь дуло
уставилось не в живот, а в грудь Эссиорху. Тот снова занервничал. Даже обычную
пулю перехватить в воздухе непросто, а уж очередь заговоренных вообще
нереально. Разумеется, бессмертную сущность не убьешь и заговоренной пулей, но
вот бедное тело очень даже...
– Он хотя бы на предохранителе? – спросил
Эссиорх, обращаясь к спине своей любимой.
Улита дернула плечом. Вследствие этого
движения дуло автомата переместилось с груди хранителя на его лоб.
– Какой же ты зануда, Эсичка! Конечно, да. А
что такое предохранитель?
– Вот этого вопроса я и опасался... –
заявил Эссиорх, решительно отбирая у ведьмы автомат.
Улита не протестовала.
– Фу на тебя, бяка противная! Забрал и играйся
себе... У нас в багажнике еще четыре таких. Я не знала, как они перезаряжаются,
поэтому взяла несколько уже заряженных, – заявила она.
– Весело, – сказал Меф. – И ты
думаешь, что стражей из Нижнего Тартара можно прогнать заговоренными пулями?
– Попытка не пытка. Даже слону будет
неприятно, если в него долго и упорно пулять горохом, – заявила Улита.
– Это только вопрос времени. Раз тартарианцев
не убило копье валькирии, значит не существует артефактного оружия, которое
повредило бы их телам. Рано или поздно они всех вас перережут, – с
предвкушением произнесла Гюльнара.
– При условии, что мы не найдем, где спрятаны
их дархи, – напомнил Меф.
– Как мы их найдем? Земля большая, а если
добавить еще хотя бы Верхнее Подземье, искать вообще бессмысленно... –
безнадежно сказала Даф.
Эссиорх медленно покачал головой.
– Это не так. Искать бессмысленно только тем,
кто не желает ничего найти. Дарх не иголка. Кроме того, дарх не должен быть
далеко от стража, иначе тот не сможет воспользоваться его силой. Не ошибусь,
если скажу, что дархи тартарианцев где-то дразняще близко. Я все время пытаюсь
услышать их зов, но пока не могу.
– Близок локоток, да не укусишь, –
сказала Ирка.
– Это если поблизости нет пилы, – с
усмешкой заметил Багров.
Никто не засмеялся, кроме Антигона. Правда,
хохот у кикимора был такой, что Кареглазов, не привыкший к смеху нежити, в
ужасе присел и зажал уши руками.
– И еще одно. Выпустив стражей из Нижнего
Тартара, Лигул нарушил баланс света и мрака. В минуты, когда свету что-то
угрожает, у некоторых людей открывается дар. Иначе быть не может, –
продолжал Эссиорх.
Мамай нетерпеливо нажал на сигнал. Гудок
«УАЗа» простуженно взревел. Все разом оглянулись на хана. Тот размахивал руками
с горячностью восточного водителя и что-то орал, заглушая свой голос сигналами.
– Чего он хочет? – спросила Дафна.
– Это он намекает, что пора смываться, –
вспомнила Улита. – Телепортировать нам нельзя. Это ж не заглот, нас легко
вычислить. Лучше удирать на колесах, разбрасывая стопорящие заклинания и рисуя
руны. Если постараться – путаница будет изрядная.
Меф с сомнением заглянул в салон «УАЗа».
– Мы туда не поместимся, – сказал он.
Улита презрительно фыркнула.
– Ненавижу паникеров, особенно тех, которые
выдают себя за наследников конторы! Если очень постараться, в «УАЗ» набивается
человек десять. Если еще в багажник – двенадцать. И это без пятого измерения!
Вопрос только в том – у кого лично я буду сидеть на коленях? У тебя, Эсик? Или
будут другие занимательные предложения?
– Я не Эсик и не Эсичка! Попрошу это
запомнить! – раздраженно произнес хранитель. – И вообще я поеду на
мотоцикле. Я его здесь не брошу.
– О, мотоцикл! Как я могла забыть? Тогда я
тоже на мотоцикле! Шагом марш, бегом брысь!.. Стой, пупсик, не так резво! А
донести меня до мотика на ручках? Ты что, не видишь, какая я вся замученная?
Ведьма повернулась и стала картинно падать на
Эссиорха. Хранитель был поставлен перед выбором: или дать ей упасть, или
подхватить. Естественно, он как служитель света выбрал второе и поволок Улиту к
мотоциклу.
Багров проводил парочку насмешливым взглядом.
– Профессиональная женская беспомощность. Пока
она с тобой, в двух ключах путается, сдачу с десятки не подсчитает и лифт не
знает, каким пальчиком вызвать. А когда виснуть не на ком, сейф ногтем откроет
и за минуту посчитает в уме, сколько прибыли дадут две копейки, если продержать
их в банке двенадцать лет семь месяцев и двадцать восемь дней, – негромко
сказал он.
– А ты не дурак, некромаг! – оценила
Гюльнара. – Хотя с одной оговоркой: есть вещи, которые безопаснее думать
про себя, чем говорить вслух.
Забираясь на заднее сиденье «УАЗа», Дафна
увидела на коврике соскользнувший букет.
– Что это?
– Черные розы! Вообще не знала, что такие
бывают. Букет от Мамзелькиной. В розах была записка с советом умотать
куда-нибудь... Именно это мы и делаем, – сказала Улита.
