Так как комиссионеры стояли снаружи сетки,
охранная магия резиденции их не скрывала, и у прохожих они вызывали недоумение.
Многие останавливались и начинали интересоваться, что это: акция протеста, но
тогда против чего? Рекламу снимают?
Примазавшийся к наказанным комиссионерам
Тухломоша и здесь не сплоховал. Он суетился, бегал между прохожими, расставлял
самых любознательных между ноющими комиссионерами, прикидываясь дурачком,
заставлял повторять формулу отречения и за короткое время прибрал к рукам около
десятка эйдосов.
– Пошли отсюда! Здесь воняет: с одной стороны
глупостью, а с другой стороны подлостью, – сказала Даф.
Она терпеть не могла оба этих запаха. Мефодий
с Дафной нырнули под сетку и, опознанные охранной руной, вступили в резиденцию
мрака. Улиты на первом этаже не было, и они сразу поднялись на второй. Даф
успела как раз вовремя. Ната уже заносила скрученную трубкой газету, собираясь
прикончить чудом залетевшую в здание муху.
– Не трогай! – закричала с лестницы Даф.
Видя, что Вихрова не остановится, а добежать
она не успевает, Даф схватилась за флейту. Штопорная маголодия оторвалась от
флейты одновременно с тем, как опустилась газета. Мгновение – и в кирпичной
кладке справа от окна возникло круглое отверстие размером с мяч для слоновьего
футбола.
Муха, целая и невредимая, вылетела в дыру.
Ната тупо уставилась на свою руку. Газета в ее ладони догорала. Собственно,
газета и была мишенью Даф. Все остальное произошло само собой. Маголодии не
умеют притормаживать, встретив первую цель.
– Ой! Я не хотела! Это была первая муха в этом
году. Такая медлительная, такая неуклюжая. И как у тебя на нее рука
поднялась? – сказала Даф с укором.
Меф подошел к дыре и, просунув голову,
выглянул наружу. Осколки кирпича пробили окружавшую дом строительную сетку.
Собравшаяся под окнами толпа (за вычетом комиссионеров, понятное дело)
недоумевала, не понимая, что это было. Защитная магия пятого измерения
превратила летевшие осколки в ничто, распылив их и сделав безопасными, но звук
все же был слышен.
– Операция по спасению клопа прошла успешно. В
ходе операции убиты семь панд и один бенгальский тигр. Мирным ракетным ударом
защитников козявок зоопарк разрушен до основания, – насмешливо
прокомментировал Меф.
– Я же сказала, что нечаянно и прошу
прощения! – повторила Даф.
– А толку? Я на тебя не обиделся, а Вихрова
все равно не простит. У нее все обиды записаны, а все услуги проштампованы. Она
если соль за обедом тебе передаст, ты у нее на всю жизнь в долгу, – продолжал
Меф.
Ната скорчила рожу и показала ему язык. Они с
Мефом пикировались уже давно. Подлавливать друг друга стало для них спортом.
Даф порой опасалась, как бы эта битва двух остроумий не перешла во что-то более
серьезное.
– Шире ротик, еще шире! Язык нормальный,
пациентка Вихрова! Налета нет. Вы допущены к занятиям в колледже
сантехников, – одобрил Меф.
– Чудовищно смешно, Меф! Признаться, такой
парочки придурков, как вы с Даф, мне давно не приходилось видеть!
Неудивительно, что вы спелись. Друг другу вы изумительно подходите, –
сказала Ната с досадой.
Даф кивнула.
– Ты не поверишь, Вихрова, но от тебя это
слышать втройне приятно. Возможно, ты сама этого не знаешь, но у тебя верный
глаз на такие вещи, – заметила она.
Дверь комнаты Чимоданова открылась. Выглянул
Петруччо. Зудуку он держал за ворот и помахивал им, как сумкой.
– Что тут взрывают и, главное, почему без
меня? – поинтересовался он.
– Исчезни! – сказала Ната.
– Почему так сразу: исчезни? Подчеркиваю: у
меня двенадцать новостей. Некоторые из них даже хорошие. Например, пятая и
одиннадцатая. Восьмая и девятая тебя немного утешат. Хотя они на любителя. Зато
третья, седьмая и последняя совсем плохие.
– Чемодан! Отвали! – морщась, велела
Ната.
Она знала, что Чимоданов слушает лопухоидные
новости, а после их старательно пересказывает. На какой бирже подорожала нефть,
в какой банановой стране случился переворот и что сказал известный певец своей
жене, которая взяла в дом сразу двенадцать бесприютных кошек. Ната же мало
интересовалась новостями, не имеющими отношения к ней лично. Это был ее
принцип. Исключение она могла сделать только для слов певца и то по настроению.
– Да пожалуйста! Не хочешь ничего знать –
можешь и дальше пребывать в тупости! – обиделся Чимоданов и скрылся в
комнате.
Ната машинально посмотрела ему вслед и
взглядом, зорким как у старенькой снайперши, которая, страдая от отсутствия
атакующей цепи врага, подглядывает за соседями, внезапно углядела под кроватью
у Чимоданова нечто интересное. С краю у ножки, примерно на треть прикрытый соскользнувшим
покрывалом, стоял небольшой красный чемодан.
– Что у тебя сам? – спросила она.
Если бы Петруччо равнодушно сказал: «А, всякое
барахло!» или даже ничего бы не ответил, Ната сразу потеряла бы интерес. Однако
Чимоданов проследил направление ее взгляда и занервничал.
– Ничего! – быстро сказал он и захлопнул
дверь перед носом у Наты.
– Нет, вы видели? Интересно, что он там
прячет? – спросила Ната. Ее шустренький носик задвигался беспокойно, как у
лисы.
– Думаю, динамит! Или пистолет-пулемет с
патронами. И, кстати, не советую влезать, – равнодушно сказала Даф.
– Почему?
– У Мефа спроси!
Ната оглянулась на Мефа.
– Спрашиваю!
– Ну они с Зудукой обожают гранаты на
растяжках повсюду присобачивать. Как-то я открыл у него ящик стола – ручку
искал, а там граната на леске. Рвануло капитально. Я едва защиту
выставил, – неохотно ответил Буслаев.
Откуда Чимоданов берет оружие и боеприпасы в
резиденции мрака, давно не обсуждалось. Ученик стража мрака способен достать
все, что угодно. Да и крупные чины, которым Петруччо продлевал аренду (он
получил уже доступ к печати), традиционно притаскивали в своих дипломатах массу
подарков. Будучи людьми неглупыми и зоркими, они отлично знали, кому и что
дарить. Мефу – холодное и метательное оружие, Улите – косметику и шоколад, Нате
– вещички из бутиков и модную одежду, Петруччо – автоматические пистолеты и
взрывчатку. Грустнее всего было Мошкину. Ему обычно дарили какую-нибудь
картинку с пасущейся овечкой, гороскопы или популярные книжечки: «Как перестать
дрожать и начать жить».
На лестнице послышались шаги. В гостиной
второго этажа появилась Улита. Заметно было, что ведьма не в духе. В руках она
держала журнальчик «Сплетни и бредни», из которого доносились приглушенные
вопли и сосредоточенное мужское сопение. И вопли, и сопение имели отношение к
заголовку: «Задушенная телезвезда рассказывает подробности своей смерти.
«Встречи со знаменитыми покойниками» Гробыни Склеповой и Грызианы Припятской
снова в эфире».
