Но двое в белых халатах в ординаторскую не заходили. Зашли они в туалетную комнату, расположенную перед ординаторской. Тот, который ехал на носилках — более рослый и угловатый, быстро распахнул настежь окно, выглянул из него, далеко, почти по пояс, высунувшись наружу. Потом мягким кошачьим движением вскочил на подоконник и без паузы перескочил на пожарную лестницу, проходившую в метре от окна. Напарник, крепкий, словно гриб-боровик мужчина ростом ниже среднего, повторил маневр так точно и ловко, как это бы сделал цирковой акробат.
Когда внизу показалась охрана, они уже достигли седьмого этажа. Нужное им окно, примыкающее к пожарной лестнице было приоткрыто. Коренастый посмотрел на высокого, осклабился и в один миг оказался на подоконнике, слегка громыхнувшем под его ногами. Следующее мгновение — и оба оказались внутри здания. Эта комната тоже была туалетом.
Коридор был пуст. Они выскользнули в слабоосвещенный вестибюль, а оттуда на лестничную клетку. Лестница охранялась частной охраной Титаренко и Блинова — этажом выше были слышны их голоса. Высокий и коренастый переглянулись и синхронно двигаясь накрутили на кургузые стволы пистолетов-пулеметов длинные трубы глушителей. И снова спрятали оружие под халаты. Коренастый достал из-за спины небольшой баллон вороненой стали с редуктором странного вида на горле, провернул рубчатый регулятор на одно деление, нажал сверху до щелчка и, воспользовавшись тем, что высокий его «подсадил», просунув руку в узкую щель между пролетами, уложил баллон на одну из верхних ступенек следующего лестничного марша.
Напарник бесшумно опустил его вниз. Переглянувшись, они достали из карманов легкие маски типа «лепесток», разве что немного более массивные, и надели их на лица, став похожими на физиков-ядерщиков из старых советских фильмов. Потом высокий посмотрел на часы и кивнул.
В ту же секунду баллон, лежащий на ступеньках еле слышно щелкнул. Временная задержка кончилась — невидимая струя газа под давлением вырвалась из металлической капсулы. Газ не имел ни запаха, ни цвета, но действовал очень быстро. Двое охранников на площадке этажа не просто почувствовали сонливость, а уснули мгновенно. Один их них, сидящий на стуле, обмяк и сполз на пол, как тряпичная кукла. Второй, ухватился за стену, пытаясь устоять на подламывающихся ногах, но соскользнул по ней и так и остался лежать ничком, с неловко повернутой головой. В углах его рта выступила желтоватая пена.
Высокий и коренастый, двигаясь совершенно бесшумно в своей обуви на резиновых подошвах, взлетели на площадку где лежали тела, держа автоматы на изготовку. Стрелять было не в кого.
У дверей, ведущих в вестибюль, они остановились, прислушиваясь. Потом высокий осторожно приоткрыл дверь и через образовавшуюся щелку оглядел вестибюль. Охранник, стороживший выходы из лифтов, сидел на диване перед телевизором спиной к ним.
Коренастый показал глазами на автомат и покачал головой. Высокий кивнул и извлек из одного из внутренних карманов второй баллон — двойник того, что минутой ранее открыл им путь на лестнице. От дверей до дивана было около пяти метров. Контейнер с нервно-паралитическим газом прокатился по ковровому покрытию совершенно бесшумно и сработал через десять секунд. Любитель вечерних телепрограмм даже позы не поменял, просто поник головой.
Двое в масках продолжили свой путь к дверям в палату, возле которых сидели оставшиеся охранники. Длинный, как кишка, достаточно широкий и очень хорошо освещенный коридор (свет, скорее всего не притушили умышленно) тянулся далеко влево и палата находилась в самом его конце. Пользоваться уже накатанным приемом тут было затруднительно. И расстояние было значительным и просматривался длинный коридор превосходно. Коренастый присел возле угла стены, аккуратно выставил из-за стены руку и осмотрелся с помощью небольшого тонированного зеркальца.
Партийная служба безопасности, несмотря на то, что на этаж высокий и коренастый проникли достаточно легко, тоже не лаптем щи хлебала. Телохранители у дверей палаты расположились таким образом, чтобы и во время разговора не отводить взгляда от выхода в вестибюль. Один из них, сравнительно молодой парень с забранными в «лошадиный хвост» волосами, сидел в торце, спиной к окну. Второй, грузный и лысоватый мужчина похожий на боксера-тяжеловеса, возле самых дверей, за добрых пять метров от напарника.
Рассмотрев все, что нужно, коренастый убрал зеркальце и встал. Высокий вопросительно посмотрел на него и перехватил автомат поудобнее. Коренастый предупреждающе поднял руку и задумался. Расстояние было велико и за спиной молодого бодигарда находилось большое окно. Это сводило на нет преимущество глушителей — одно попадание и звона будет как на рок-концерте. И даже если меньше, то ровно столько, что скрыто проникнуть в палату станет невозможно. Попасть же единственной пулей из короткоствольного оружия так, чтобы уложить хвостатого, наверняка одетого в «броник», наповал — задачка для Робин Гуда.
Стрелять из позиции, в которой они сейчас находились было бы неправильным. Коренастый, который еще десть лет назад был профессиональным диверсантом, майором, выпускником спецшколы КГБ СССР, со скоростью хорошего компьютера просчитывал возможные варианты.
По всему выходило, что охрану надо было выманивать, заставляя поменять диспозицию, а не атаковать в лоб. И времени на все про все было мало — вот только сколько — коренастый не знал. Может быть десять минут, может быть пять. А, может — и того меньше. В любом случае, рассчитывать на то, что кто-то из них захочет в туалет и пройдется по коридору прямо в руки, не приходилось. Исходить следовало из того, что времени нет. Вообще — нет. А если дело повернется так, что зазор будет, что ж, отлично. Это — фора. От Бога, или от дьявола — наплевать. Подарок, который захотел — дал, захотел — забрал. На подарки не уповают — майор знал об этом на собственном опыте. Ну, что ж… Нормальные герои всегда идут в обход. Он подал знак и они с напарником сняли белые халаты, оставшись в темной одежде, как нельзя подходящей для скрытого передвижения.
Они пересекли вестибюль у дальней от коридора стены, там, где была достаточно густая тень. Коренастый подумал, что сам он, организуя охрану этажа, свет бы не экономил, а врубил бы иллюминацию на полную катушку. Так, чтобы таракана на ковровых дорожках было можно рассмотреть с тридцати метров, а не то, что двух здоровых мужиков.
Любитель телевидения лежал на диване раскинув руки и слегка подергивался, как от ударов электрического тока. Глаза у него были не закрыты, а подкачены, так, что между веками виднелись бледные, как бельма, глазные яблоки. Высокий попробовал пульс у него на шее и пожал плечами. Их предупреждали, что в пяти случаях из ста эффект может быть слишком сильным. Вплоть до паралича дыхательного центра, кровоизлияния в мозг или остановки сердца. Судьба сказала «раз». Газ разрабатывался для борьбы с террористами, а не для игры в бирюльки — ну, не повезло парню!
А вот им могло и повезти. Возле умирающего охранника, на диване лежал пульт дистанционного управления телевизором. Коренастый невольно усмехнулся под маской и, подобрав пульт, рукой указал на позицию, которую надлежало занять высокому. Сам он снова пересек вестибюль в неосвещенной зоне и замер в проеме одной из лифтовых ниш. Только бы батареи оказались свежими! Звук телевизора стал ощутимо громче — у элитной правительственной больницы были свои плюсы, техника содержалась в порядке. Теперь не переборщить!
