Книга Хроники Проклятого, страница 53. Автор книги Ян Валетов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Хроники Проклятого»

Cтраница 53

– Значит, о нем говорят в Ершалаиме?

Голос у нее был красивым. Не низкий, не высокий – бархатный, как ее темные, похожие формой на орехи миндаля глаза.

Нет, она не была красавицей! За свою жизнь я повидал множество женщин, превосходивших ее белизной кожи, статью, красою волос, покрытых светлым платком. И все-таки от нее невозможно было отвести глаза. Будь Иешуа женщиной, он должен был походить на Мириам из Магдалы. В них двоих было нечто, придававшее им таинственное сходство. Даже брат и сестра, вышедшие из чрева одной матери, были бы меньше схожи, чем Ешу и Мириам. Это сходство пряталось в повороте головы, в выразительных жестах, которыми сопровождалась речь… Как это объяснить, если можно только почувствовать, видя их двоих рядом? Больше чем родство – настоящая близость, рождаемая любовью.

И как Иешуа смотрел на нее…

Ее волосы были пышны и жестки, непокорно вырывались из-под ткани платка. Кожа смугла, губы обветрены, скулы выделялись на лице, подчеркивая раскосость темных, как зимняя ночь над Иудейской пустыней, глаз. Широкобедрая, невысокая, она удивительно ровно держала спину (я видел такую осанку только у эфиопских женщин, привыкших носить на голове тяжелые грузы), когда шла, и под выцветшей тканью хитона в такт ее шагам колыхались тяжелые, круглые груди.

Она не была хороша, о ней не слагали песен, как о Суламите, [81] но отвести от нее взгляд было трудной задачей для мужчины. Для любого мужчины.

Для всех тех, кто окружил меня с оружием в руках. И для меня тоже.

Было в Мириам нечто, что заставляло прохожих оглядываться, когда она шла мимо. В повороте головы, в движении ресниц, в легком, как птичий пух, шаге…

Я никогда не создавал кумиров, но если бы мог рисовать, я бы нарисовал ее… Если бы мог ваять, как греки – изваял бы. Просто, чтобы запомнить.

О том, как она появилась возле Иешуа, рассказывали разное. Кто-то говорил, что Мириам была блудницей и Иешуа спас ее от побития камнями. В это я охотно верю. Он не делал разницы между людьми, а блудниц с золотой душой немало и на улицах, и во дворцах. Еще говорили, что она была одержима бесами и получила исцеление из рук его. Я не верю в бесов и не верю в эту историю, но об этом говорят и, что можно сделать? Кое-кто рассказывал, что она сама пришла, услышав одну из его проповедей, и решила следовать за ним, оставив мужа и детей. В это я не верю совсем. Конечно, она могла оставить мужа, но никогда бы не бросила детей, никогда бы не предала собственную кровь. В этом я уверен, потому что потом, после того, как Иешуа умер, а ее пожирало безумие, она все равно оставалась верна его памяти и помогла мне сделать все, как он просил. Она нашла в себе силы пережить его смерть и дать людям веру в бессмертие. Человек, умеющий предавать живых, никогда бы не сделал то, что сделала она для мертвого.

Я не знаю, что из рассказанного есть правда, но я видел то, что видел. Эти двое были половинками одного плода, частями единого целого, и то, что объединяло их, было сильнее зависти, сильнее злословия, сильнее смерти.

Она шагнула в загон, и я увидел, как тень разочарования пробежала по лицу Шимона. Убивать меня в присутствии Мириам явно не входило в их планы.

– Зачем вы окружили его с оружием в руках? Чтобы спросить о том, что говорят в Ершалаиме? – произнесла она, оглядывая моих противников. – Что он сделал вам?

Кифа вначале потупил глаза, словно не женщина, а сам равви обратился к нему, но тут же снова поднял их и посмотрел на Мириам без смирения, как на досадную преграду. А она прошла по пыльной земле легко, словно летела над ней, и стала рядом со мной, слегка коснувшись моей руки, рукава, в котором таилось жало сики.

– Я знаю, что ты, Шимон, не любишь Иегуду и не хочешь, чтобы он был с нами. Но не ты выбираешь спутников для Ешу – он сам решает, кого оставить возле себя. Вы злы на него за то, что Иешуа приблизил новенького к себе и доверил ему денежный ящик, но почему вы считаете себя вправе решать, кто сядет справа или слева от равви во время вечери? Кто достоин или не достоин распоряжаться средствами общины? Разве кто из вас, кроме Матфея, умеет считать и писать, как Иегуда? Разве кто умеет так бережно обращаться с деньгами, как он – сын банкира? И почему ты, Шимон, берешь на себя смелость обнажать меч против своих?

– А почему ты спрашиваешь меня об этом, Мириам? – спросил Зелот, пригнув свою измятую голову. Он смотрел на нас исподлобья, и уши его слегка шевелились, когда он стискивал челюсти. – Ты? Женщина? Разве закон велит тебе вмешиваться в дела мужчин?

– Закон не делит нас на мужчин и женщин, когда может свершиться зло, – просто ответила она. – Тогда мы просто люди. И что за разница между нами, кроме дней, когда ко мне приходят крови или я ношу под сердцем ребенка? Ты и сам знаешь, что скажет тебе Иешуа, когда узнает, что вы хотели зарезать одного из нас, как овцу в загоне…

– Разве мы хотели убить его? – спросил Зелот, криво усмехаясь. Меч исчез в складках одежды – так змея втягивает вовнутрь свое раздвоенное жало. – Спроси у Кифы… Ты же знаешь – он не умеет лгать…

– Мы хотели, чтобы он ушел, – прогудел Кифа.

Они отступили, и мы внезапно остались в загоне одни.

В доме звучали голоса, был слышен стук посуды – женщины накрывали на стол к вечере.

Мириам подняла на меня свои глубокие глаза и сказала спокойно:

– В другой раз меня может не оказаться рядом, Иегуда… И его может не оказаться.

– Я могу постоять за себя, Мириам.

– Верю.

– В том, что они не любят меня, нет моей вины. Я – единственный, кто не может назвать себя галилеянином. Я чужой для них. А мои с Шимоном дороги разошлись давно.

– И это было недоброе расставание?

– Да. Мы расстались врагами. Тайная стража Валерия Грата была беспощадна. Шимону нужно было найти виновных в том, что его отряд перестал существовать, и он почему-то подумал обо мне.

– Ты был одним из них?

Я кивнул.

– Моя вина в том, что я успел скрыться.

Я вспомнил свой отчаянный бег, стук крови в висках, грохот подбитых гвоздями калиг [82] по каменным мостовым, острую, режущую боль в том месте, где меч легионера вспорол кожу на боку, и гулкие удары бьющегося в горле сердца…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация