Стас двигаться перестал, из раны во лбу потекла кровь, заливая лицо. Он с ужасом наблюдал, как птичья голова с черными перьями вместо волос подалась назад, готовая к новому удару. Но уж его-то Иван дожидаться не стал. Выйдя из ступора, он нажал на спуск маркера и, не слишком надеясь на благоприятный исход выстрела легким шариком, отбросил оружие и с криком побежал вперед.
Однако юноша зря сомневался в своем «абсолютном оружии», Мать Хищная Птица дурного не посоветует.
Шарик, выпущенный из маркера, ударил монстра в обнаженную грудь, мгновенно окрасив сперва ее, а затем и все тело в насыщенный желтый цвет, после чего муу шубуун попросту пропала, а в небеса поднялось легкое полупрозрачное облачко желтоватого оттенка.
Душа Татьяны Трапезниковой, при жизни сохранившей невинность, в образе сладострастной гурии поднялась в магометанский вариант рая в Мире Дэвов, дабы, наслаждаясь по полной программе, ожидать нового, весьма благоприятного рождения в приличней семье высоконравственных и высокоразвитых гуманоидов седьмой планеты одного из солнц созвездия Малой Медведицы. Невооруженным глазом с Земли его, увы, не разглядеть…
Иван остановился как вкопанный, впервые воочию увидев вознесение. Голос, точнее, стон Стаса вывел его из нового ступора.
— Тема, помоги…
Тот не видел, кто находится рядом, глаза его заливала кровь.
— Это Иван, я помогу тебе! — Ученик шамана присел рядом и, не побоявшись испачкаться, возложил на рану не слишком стерильную ладонь.
— Какой, к черту, Иван? — встрепенулся было Стас, в любой ситуации самонадеянный и хамоватый.
— Лежать! — прикрикнул спаситель на неблагодарного наглеца и придавил ладонью рану так, что тот вскрикнул.
— Полегче, блин, ученик чародея, — проворчал Стас. — А где Артем?
— Не знаю.
— Так его, наверно, тоже выручать надо! Он на разведку к ферме пошел и должен был давно уже вернуться!
— Почему ты раньше об этом не подумал? — съязвил Иван. — С муу шубуун решил развлечься, сердцеед?
— Да уж… — Стас смутился. — Знаю, что кретин, на бабе прокололся… Кто она такая, эта шубуун?
— Дурная птица, после объясню, молчи! — Иван снова надавил ладонью на рану, но на этот раз Стас лишь стиснул зубы. — Полежи спокойно три минуты, потом пойдем товарища твоего вызволять… Счастье, что с первого удара эта тварь не проломила тебе череп и не выклевала мозг, как это у них принято…
Между тем в белой юрте Марина Младич продолжала пребывать в позе «спящего льва». Из всех отверстий ее тела сочилась желтоватая, дурно пахнувшая жидкость, а дыхание, и без того хриплое, сделалось прерывистым с задержками в четверть, а то и в полминуты. Вдруг тело ее, казалось, приподнялось над землей, а может, именно так и случилось, грудная клетка расширилась, вбирая воздух по максимуму, и наконец девушка с хрипом выдохнула, после чего замерла неподвижно.
Склонившись над телом, следователь увидел остекленевшие, безжизненные глаза.
— Она умерла… — прошептал он.
Тем временем шаман отпихнул его прочь и, удостоверившись, что дыхание полностью прекратилось, крепко прижал пальцами сонную артерию и в самое ухо трупа произнес:
«О почтенный господин Баташулуун Шагланов, слушай! Сейчас ты созерцаешь Сияние Чистого Света Совершенной Реальности. Познай его.
О благороднорожденный, твой разум пуст, он лишен формы, свойств, признаков, цвета, он пуст — это сама Реальность!
Твой разум пуст, но это не пустота Небытия, а разум как таковой — свободный, трепещущий, блаженный. Это само Сознание!
Твое сознание, лишенное формы и воистину пустое, и твой разум, сияющий и блаженный, — оба они неразделимы.
Твое сознание, сияющее, пустое, неотделимо от Великого Источника Света, оно не рождается и не умирает, оно — Немеркнущий Свет…»
Когда Иван позволил, Стас подскочил с земли как ошпаренный, быстро натянул на себя одежду и подобрал маркер, после чего тут же собрался бежать в сторону заброшенной фермы, но ученик шамана поймал его за шиворот.
— Ты куда разогнался? Там полно опасной нечисти!
— И что? — поинтересовался раздраженный Стас. — Сидеть и ждать, пока от Артема даже косточек не останется?
— Мы пойдем, — спокойно ответил Иван, — но пойдем осторожно, прикрывая друг друга. Вперед!
Он двинулся в направлении заброшенной фермы. Покачав раненой головой, — не любил, когда им командовали, — Стас пошел следом, стараясь все-таки не шуметь. Впрочем, шума хватало. У дома, похоже, сцепились две псины, и слышно их было за версту.
— Бродячие собаки? — спросил Стас. — Откуда?
— Они есть везде, где есть люди, даже и в столице, — ответил Иван, — но это, кажется, не собаки…
В двух десятках шагов от дома они встретили, конечно же, не бродячих собак, а двух полицейских в форме и, вероятно, при исполнении.
— Нарушаем? — поинтересовался с улыбкой мент бурятской национальности.
— Предъявите ваши документы! — строго заявил второй, русский. — После двадцати трех несовершеннолетние подростки должны находиться дома под присмотром родителей!
— Комендантский час! — уточнил первый мент.
У парней даже тени сомнения не возникло, что перед ними оборотни в погонах. Тем более Стас сразу узнал в них похитителей Натальи Луневой.
— Мочим! — переглянувшись с боевым товарищем, предложил он.
— Мой русский, — согласился Иван, вскидывая маркер.
Шарики калибра 0,68 дюйма из стволов вылетели одновременно и, хотя изначально были разного цвета, испачкали форму однотонной серой краской. Далее все произошло точно так же, как с муу шубуун. Менты сперва целиком окрасились в красный цвет, затем исчезли. И два еле заметных красноватых облачка медленно поплыли в предутренние Небеса…
Души двух иркутских милиционеров прошли-таки аттестацию, которой так опасались, и, оказавшись в аду (русский в горячем его варианте, бурят — в холодном), где сохранили прижизненные лычки сержантов, были зачислены в штат местных полицейских участков. Им предстоит ближайшие 1000 лет ловить мародеров и взяточников, покуда они не родятся вновь в более благоприятном Царстве Голодных Демонов, в Прето-Локи, где вечно будут испытывать голод и жажду, но никогда не смогут насладиться едой и питьем. Ведь их тонкие карикатурно-уродливые шеи не пропускают даже жидкость…
Победила, как всегда, молодость (впереди еще будет повод оспорить эту, казалось бы, непреложную истину). Поскуливая совершенно по-щенячьи, анахай, в которого обратился пожилой экскаваторщик, отполз в сторону весь в зеленой крови, искусанный и ободранный.
— Ну что, придурок малахольный, понял, кто из нас настоящий Ассистент? — приняв человеческий облик, вопросил водитель самосвала.
