— Я спросил, какого хрена вы делаете здесь, возле моего дома? — проорал Зуев, потрясая карабином. Он явно нервничал. — Я вас сюда не звал!
— Вы считаете, что это ваш дом? — уточнил действительный его хозяин.
— Мой! — услышал он в ответ. — И если кто-то зайдет за ограду, я буду стрелять! Без предупреждения!
И он продемонстрировал, как он станет это делать, выстрелив в воздух.
Глава 14
РАССЛЕДОВАНИЕ И ИССЛЕДОВАНИЕ
13.33. Иркутск
— Мы ведем репортаж в прямом эфире из штаба спасателей МЧС России, развернутом в здании хандабайского лицея. Только что здесь был кандидат в депутаты в областную Думу Николай Тимофеевич Алексеев. Вот что он сказал…
Дальше пошли кадры выступления кандидата.
Журналистка была та же, что час назад, повизгивающая, но теперь Юрия Беликова раздражало другое. Какой, к черту, прямой репортаж, если человек уже уехал, а речь его повторяют? Бог с ним, с пиаром, хотя это чистой воды пиар, но зачем врать? Или, может, никто в редакции этого мухо-сранского телеканала не в курсе, что такое прямой эфир?
Юрий хотел было выключить телевизор, но речь зашла о дырявой обуви и одежде. Это следователя заинтересовало: что за чертовщина? Ладно бы у одного-двух, но у всех, побывавших на пепелище, одежда и обувь выходили из строя!
А потом журналистка, тоже походившая по пеплу, сняла с себя туфли и продемонстрировала каблуки, по ее словам, укороченные на два сантиметра, и полупрозрачную кожаную подошву.
Юрий усмехнулся. Жаль, что она демонстрировала не нижнее белье. Несмотря на дефекты дикции, фигурка у девушки была без изъянов.
В это самое время капитану юстиции позвонили со службы, сообщив, что совершено убийство и его ждут в магазине «Стройматериалы» по улице Аргунова.
Юрий Беликов выключил телевизор и спустился в подземный гараж под своим домом, где сел в новую японскую иномарку.
Тем временем в Лаборатории по изучению аномальных явлений (ЛИАнЯ) работа шла полным ходом. Марина Младич была отправлена в архивный отдел научной библиотеки проверить одну любопытную догадку Степана Юрьевича Есько, а Федор Барлуков, уже закончивший исследование, докладывал:
— Взятая на пробу дождевая вода оказалась сложным водным раствором, по своему составу напоминающим человеческую мочу.
— Мочу? — удивился Степан Юрьевич. — По каким признакам, ты это определил?
— Во-первых, запах аммиака, это соединение в растворе присутствует, во-вторых, желтый цвет, который, точно так же как в моче, придает раствору пигмент уробилин, продукт метаболизма билирубина.
— Интересно… Продолжай, Федор.
— Словом, состав раствора практически идентичен составу человеческой мочи, с одним отличием: содержание серы превышено десятикратно.
— Как в чешской минеральной воде, — сказала только что вернувшаяся из библиотеки Марина Младич, — не помню только ее названия.
— Или в водах Стикса, — добавил с усмешкой Барлуков.
— Откуда тебе знать? — поинтересовался Степан Юрьевич. — Ты что, приятель Харона и регулярно на уик-энд ездишь к нему купаться?
— Нет, но посудите сами, шеф, близость преисподней должна же хоть как-то сказаться.
— Очень смешно, — не слишком весело заметила Марина.
Химический анализ золы показал наличие всего того, что и горело в деревне: дерева, пластика, камня и металла.
— Все обычно, — резюмировал Барлуков, — если не считать того, что выгорело все без остатка. Подобное возможно лишь в лабораторных условиях при постоянной и очень высокой температуре.
— На обычных пожарах, конечно же, таких условий нет.
— Пожар был необычный, а зола, оставшаяся после него, тем более. Посмотрите.
Барлуков протянул Есько пинцет из нержавеющей стали, концы которого пожелтели от ржавчины.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Степан Юрьевич, возвращая пинцет. — Любая сталь когда-нибудь да окисляется.
— Да, но для этого нужно время, а этот пинцет я оставил в фаянсовой ступке с нашей золой, и вот результат. Он провел в контакте с ней полчаса, может, чуть больше. Время я не засекал.
— Ясно. Ты проверил золу на радиоактивность, на присутствие активных химикатов, вроде щелочи или кислоты?
— Ничего этого в ней нет, радиоактивность тоже не превышает фоновую.
— Странно, — резюмировал Степан Юрьевич.
— И чем дальше, тем странней, — добавила Марина, выкладывая на стол лист бумаги большого формата. — Сейчас я возведу эту нашу странность в квадрат!
Но выслушать Марину решили позднее, а пока, положив в золу двухрублевую монету, навели на нее видеокамеру на штативе.
— Посмотрим, что с ней станет через полчаса, — сказал Есько, запуская камеру.
Тело обнаружил один из продавцов магазина «Стройматериалы». Борис Зыбин, так звали охранника, отсутствовал примерно четверть часа. Продавец вызвал его по рации, но тот не отвечал, тогда он сразу же отправился в кусты за магазином, где и обнаружил тело.
Следователь по особо важным делам Юрий Беликов и продавец магазина «Стройматериалы» стояли на вытоптанном пятачке в кустах бузины около большого плоского камня. Тело после осмотра уже отправили в морг, камень со следами крови на нем — на экспертизу. Отпечатков пальцев на камне было более чем достаточно, преступник не удосужился или не успел их стереть. Впрочем, неизвестно, почему он вообще оставил орудие преступления рядом с трупом, а не попытался от него избавиться, хотя бы забросив подальше в кусты.
— Вы сразу стали искать его именно здесь. Почему? — спросил капитан юстиции, хотя был почти уверен в ответе. Уж больно место характерное, тем паче от мужчины в спецовке слегка попахивало спиртным.
Ответил тот просто, но для Юрия неожиданно, ведь именно с этого и надо было ему начинать свои показания!
— Так я в окно видел, как Боря свернул за угол магазина с мужиком каким-то…
— Спутник Зыбина вам не знаком?
— Нет.
— Но рассмотрели вы его хотя бы? Во что был одет, как выглядел?
То, что видеонаблюдение ведется только в помещении магазина, а единственная наружная камера неисправна вторую неделю, следователь уже выяснил.
— Мужчина лет пятидесяти, в черном рабочем комбинезоне, — морща лоб от напряжения, вспоминал продавец. — Ростом, как Боря…
— Это сколько? — уточнил следователь.
— Метр восемьдесят примерно. А лицо… — Продавец на мгновение задумался. — Даже не знаю, что сказать, совершенно непримечательное, обычное лицо.
Тем временем в кабинете Есько Марина Младич развернула на столе шефа лист формата А2.
