— Это осложняет дело, — согласился с ним капитан юстиции. — Майор, усыпляющий газ у тебя есть?
— Есть, конечно. Я уже думал… Но, во-первых, он на основе фентанила…
— Это тот же, что применяли на Дубровке в две тысячи втором?
— Тот самый. Помнишь, сколько отравлений было со смертельным исходом? А у нас двое детей трех и четырех лет.
— Ну а во-вторых?
— У меня средств доставки нет. Не с баллоном же в особняк идти, тем более террорист у открытого окна отдыхает.
— Шарахнуть бы из гранатомета…
— А если там заложники?
Капитан юстиции уже и не знал, что предложить.
— Попробую я все-таки с ним поговорить, — сказал он.
— Попытка не пытка, — кивнул майор, — как говаривал Лаврентий Палыч, светлая ему память.
Капитан юстиции был в гражданском костюме, вооружен, но кобуры под мышкой увидеть было невозможно. По настоянию майора он взял в руки импровизированный белый флаг — носовой платок, примотанный к ручке от молотка, брошенного строителями тут же.
— В парламентера старший сержант запаса стрелять не станет, — подбадривал майор. — Ты, капитан, главное, добейся, чтобы он женщин и детей отпустил, а уж с ним-то мы без проблем разберемся…
Пес, привязанный к ручке входной двери, уже охрип от лая. Триста метров для него не расстояние. Он чуял чужих и давал об этом знать хозяину.
Когда Юрий Беликов подошел к кованым воротам, собака залаяла с новой силой.
Белый флаг в правой руке капитана подрагивал. Он осмотрелся. Одно из окон третьего этажа зияло пустым проемом.
— Зуев! Николай Зуев! — кричал Юрий. — Я безоружен!
Он поднял и левую руку.
— Я хочу с вами поговорить!
Никакой реакции не последовало. Отворив скрипучую калитку, Юрий вошел. Он успел сделать всего три-четыре осторожных шага, когда в распахнутом окне третьего этажа появился ствол карабина.
— Стоять!
Юрий замер на месте.
Раздался выстрел. Пуля калибра 9,3 миллиметра попала ровно в середину ручки от молотка, и срезанный белый флаг упал под ноги парламентера.
— Следующего пристрелю! — услышал Юрий Беликов, и ствол из проема пропал, а потом и окно захлопнулось.
Юрий попятился. Он думал, что стоит ему, не совладав с нервами, побежать, психопат с карабином переменит свое решение и выстрелит ему в спину.
Не выстрелил…
— А он неплохо стреляет, этот старший сержант, — с некоторым даже уважением констатировал майор, потом приобнял капитана. — Ты местный почти, попробуй найти человека для ведения переговоров, которого этот псих точно не пристрелит.
— Попробую, — кивнул капитан и набрал номер сводного брата.
Сначала Артем подвез семью Джины к дому Стаса и только после этого воспользовался его советом — поехал на ближайшую автомойку, где дважды прогнал джип сквозь щетки и струи воды. Насколько это помогло, судить было трудно. Облупленная краска на очищенном от пыли корпусе выглядела ужасающе, да и шины придется менять, хотя они пока держали давление.
Тем временем Стас принял душ и настоял, чтобы и гости, побывавшие на пепелище, подверглись той же процедуре.
Стас переоделся, а его мать подобрала, взамен испорченной, более-менее подходящую для гостей одежду из семейного гардероба.
Джина щеголяла теперь в майке Стаса, которую он носил два-три года назад, джинсовой мини-юбке его матери, сохранившейся со времен ее юности, и домашних шлепанцах. Кроссовки Джины прохудились, а мамина обувь подойти не могла никак. Нога девушки оказалась на два размера меньше.
Джину поселили в комнату Стаса, в которой все осталось по-прежнему, кроме того, конечно, что мать поменяла постельное белье на диване. И когда тоже переодевшийся Артем поднялся к ним из сада по приставной лестнице, никаких перемен он не заметил, их ведь и не было.
В это самое время ему и позвонил сводный брат.
— Николай Зуев, двадцать пять лет, житель сгоревшего Хандабая, — повторил Артем вслух и спросил у Джины: — Кажется, твой бывший сосед?
— Да, — кивнула девушка. — Ты и сам видел его утром на стройке. Или забыл?
— Помню, — кивнул Артем и снова поднес мобильник к уху. — Юра, а что надо-то? Я не совсем понял…
Брат вкратце обрисовал сложившуюся ситуацию.
— Для ведения переговоров нужен человек, в которого Зуев точно не будет стрелять, — сказал Юрий.
— Зачем вам переговоры?
— В доме, кроме Зуева, его жена, мать и двое маленьких детей. Надо добиться, чтобы он их отпустил.
— Ясно. Я скоро перезвоню, — сказал Артем и дал отбой. Теперь уже он обрисовал ситуацию для Джины. — Насколько хорошо ты знакома с Николаем?
— Насколько хорошо? — Джина усмехнулась. — Сколько себя помню, столько и Колю. У нас восемь лет разницы… В первые два класса он в школу меня водил, защищал… Он почти как брат мне. — Глаза девушки наполнились слезами. — Да без всяких «почти», как брат! — Она всхлипнула. — Его теперь застрелят?
Стас обнял ее за плечи, и она, уткнувшись лицом ему в грудь, зарыдала.
— Успокойся, Джиночка, пожалуйста…
— И Петьку с Пашкой, сыновей его, тоже застрелят?! — выкрикнула она сквозь слезы.
Истерика длилась несколько минут и прекратилась неожиданно. Джина вдруг замерла, смолкла, затем решительно поднялась и ушла в ванную, откуда вернулась спустя четверть часа спокойная, сосредоточенная и даже подкрашенная.
— Звони брату, — сказала она. — Есть человек, которого Зуев не пристрелит точно.
— Ну и кто он?
— Я.
Электроплита с грудой всевозможной посуды отыскались в одной из комнат первого этажа. Там же тарахтел советского производства двухкамерный холодильник «ЗИЛ», битком набитый продуктами.
Женщины повеселели. Николай сумел убедить их в том, что этот дом, громадный, как королевский дворец, теперь принадлежит им. Мечты сбываются, и Газпром здесь совершенно ни при чем. Просто надо вкалывать до седьмого пота и очень-очень желать. Пословица про то, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, не пришла на ум ни одной из них. Впрочем, почему бесплатный? Они были уверены, что Коля за дом заплатил своими кровными…
Малолетние безобразники получили для своих шумных игр огромную, как Вселенная, территорию и носились теперь с первого этажа на третий, потом на второй, и далее без остановок. Им все было интересно. Они познавали эту трехэтажную вселенную. Замкнутую. Отец запретил им покидать дом. Хотел на всякий случай запереть входную дверь, но ключ отсутствовал, и тогда он замотал дверь тонкой стальной проволокой, моток которой обнаружил во дворе неподалеку от мусорной кучи.
