В отделе телевизоров покупателей почти не было. В дальнем конце парочка изучала огромный плоский ящик, стоивший больше сотни, да сонный менеджер поодаль пялился в монитор компьютера.
Не решаясь поднимать шум, Онопко подошел к охраннику сзади и снова воспользовался охотничьим ножом. Мужчина обернулся и с удивлением посмотрел на убийцу, который помог ему аккуратно лечь на пол, на спину, конечно.
— Что с ним? — с тревогой в голосе спросил подошедший менеджер.
— Плохо человеку стало, я за врачом! — ответил Онопко, мгновением позже растворяясь в толпе покупателей.
Стоя на тротуаре, Петр Кириллович и не думал предаваться эйфории. Да, все пока идет гладко, но не стоит забывать о маршрутном такси, из окна которого его обстреляли в прошлый раз. Какой, бишь, его номер?
Ему напомнили, потому что прямо на него неслась пассажирская «газель» с «двадцаткой» на лобовом стекле.
Не раздумывая, Онопко снял с плеча винтовку и, отбросив в сторону трянку, ее скрывающую, залег прямо на асфальт. Переключив на очередь, поймал лазерным прицелом левое колесо и нажал на спусковой крючок.
«Трах-тах-тах!» — сказала винтовка, расстреляв за раз все восемь своих пистонов.
Как и следовало ожидать, невредимая «газель» как ни в чем не бывало проследовала дальше и притормозила на остановке напротив выставочного зала, метрах в шестидесяти, а Онопко, рассмотрев винтовку, только теперь понял, что она игрушечная.
Прохожие, посмеиваясь, вертели пальцем у виска, когда Петр Кириллович, оставив бесполезную игрушку на асфальте, подскочил на ноги и побежал к остановке, выхватывая на ходу из-под куртки свой уж точно не игрушечный АКС-74У.
К киоску «Двенадцать месяцев» уже подъезжала полиция, но со стороны улицы Дзержинского, а потому видеть бегущего с автоматом в руках Онопко не могла.
Петр Кириллович готов был изрешетить маршрутку вдоль и поперек, но не успел он преодолеть и половины расстояния, их разделяющего, как «газель» отъехала от остановки и ушла в сторону набережной.
Петр Кириллович будто на стену наткнулся. Встал. Перекинул автомат через плечо. Почему из маршрутки по нему не стреляли?
Скоро понял, в чем проблема, точнее, удача — эта ловушка срабатывала только на перекрестке, а он давно миновал его.
До «Стратосферы» можно было идти спокойно, ну а там его ожидает бомж с термитной гранатой.
Клавдия Дмитриевна, одинокая семидесятилетняя бабушка, бомжом считаться не могла. Она проживала в комнате многоквартирного барака, где была холодная вода и даже теплый туалет на двух хозяев. И пенсию она получала исправно, но после оплаты коммунальных услуг пенсии хватало на пропитание ровно на двадцать дней. На что существовать оставшуюся треть месяца, неизвестно. Милостыню на паперти просить?
Клавдия Дмитриевна работала — собирала пустые жестяные банки из-под пива и колы, ловко плющила их, наступая ботинком, и сдавала в пункт приема неподалеку от ее барака.
Чтобы, не дай бог, не узнали соседи, выходя на работу, бабушка в любое время года обматывала голову черным платком так, что в узкую щель видны были одни только глаза.
Она шла от набережной Ангары. Возле бывшего кинотеатра «Гигант» остановилась у мусорной урны и, склонившись, погрузила в нее обе руки в белых строительных перчатках китайского производства.
Не доходя полтора десятка шагов до ночного клуба, Петр Кириллович остановился. Так и есть, бомж копается в урне. Но в прошлый раз, кажется, он был мужчиной, а тут — женщина… Впрочем, какая разница?
Онопко вскинул автомат и дал по бомжу короткую очередь. Тот или та, не важно, ткнулся головой в урну, а прохожие вдруг запаниковали, разбежались с криками в разные стороны. Странно…
Продавщица киоска «Двенадцать месяцев» стала давать показания полиции, как только у нее прекратилась истерика, но внятно описать мужчину, стоящего за спиной Татьяны Трапезниковой, не смогла. Сказала одно: старый, а потому не рассматривала, сразу потеряла всякий интерес.
Менеджер магазина «Эльдорадо», напротив, запомнил отлично мужчину, находящегося рядом со смертельно раненным Анатолием Федоровым (тот умер в машине «скорой» по дороге в больницу). Сначала он подробно описал его, а потом по предложенному фотороботу и опознал.
Так полиции Иркутска стало известно, что в городе орудует маньяк, совершивший минимум два убийства.
Именно в это время в полицию и поступил звонок с информацией, что неизвестный, похожий по описанию на серийного убийцу, только что у ночного клуба «Стратосфера» расстрелял из автомата пожилую женщину.
Полиция отреагировала мгновенно.
Когда Петр Кириллович в сквере у драмтеатра поливал огнем из автомата бронзовый памятник Александру Вампилову, ежу стала понятна в общем-то всем известная вещь: слова «маньяк» и «сумасшедший» — синонимы.
— Положите автомат на землю и поднимите руки, вы окружены!
Услыхав за спиной голос громкоговорителя, Онопко усмехнулся, поменял расстрелянный магазин и, минуя «убитого» драматурга, побежал, петляя, к набережной Ангары.
Бурят с самурайским мечом не понадобился. Во избежание потерь среди мирных граждан полиции ничего не оставалось, как застрелить маньяка неподалеку от памятника Александру III.
Раскинув руки, экскаваторщик упал на краю котлована и умер.
Первый уровень ИГРЫ Петр Кириллович все-таки прошел, но при жизни так и не узнал об этом.
Глава 22
АРЕСТ
99 лет назад. Остров Ольхон
Абсолютно голая плоская Скала, словно нос океанского судна, под которым всегда бурные, будто кипящие воды Священного моря. Облака над Скалой проплывают настолько низко, что, кажется, подпрыгнув, можно дотянуться до них рукой, оторвав мокрый, пушистый клок.
Граница трех сфер: воздуха, земли и воды — идеальное место для созерцания и медитаций. Еще один плюс — полное безлюдье. В этой малообжитой части Ольхона не было поблизости ни улусов, ни временных стойбищ. А теперь, когда Баташулуун Шагланов поставил у Скалы свою белую юрту, ни один человек даже случайно не мог сюда забрести. Разве что сильный шаман смог бы найти дорогу. Но зачем? Если место заговорено, значит, хозяин его не желает никого видеть. Нетактично нарушать уединение без веской на то причины.
Неподалеку между редко растущими реликтовыми лиственницами и соснами щипали молодую травку три лошади заарина и стадо баранов в два десятка голов. Больше разумному человеку и не нужно. В загробный мир богатства с собой не забрать. Кто-кто, а уж заарин это прекрасно знал.
Скрестив ноги, он сидел на самом краю Скалы и курил свою трубку. Накрапывал дождик, и это было приятно. Любое природное явление, будь то мелкий дождь, ураган или извержение вулкана, правильно и неизбежно. Потому что все это — деяние богов, которые мудры и справедливы во всем, даже в мести и ненависти. Впрочем, нет в них ненависти, ибо, наказуя, они не перестают любить…
