— Нет! — закричал вдруг, задрожав, напуганный бывший учитель. — Хватит с меня костей! Кости… что-то вертится совсем рядом… что-то важное… кости…
— Не хошь, как хошь, — обиделся Кронштейн, — ишь, едрена мать, капризный какой…
— Давайте своими разборками вы займетесь после того, как мы покончим с нашим делом, — вмешался Есько. — Напоминаю, что семья Шамбуева похищена и по-прежнему подвергается смертельной опасности.
— Вы правы, — согласился Беликов и повернулся к бывшему учителю: — Валентин Петрович, попытайтесь вспомнить хоть что-нибудь. Вы больше двух суток находились с духом в непосредственной близости, ближе и некуда… Так, может, услышали его мысли, планы… Зачем он сначала убивал, а теперь похищает людей?
Валентин Петрович на минуту задумался, потом заговорил, неуверенно, путанно, будто сам из себя клещами тянул слова:
— И правда, если напрячь память… кое-что мне известно… кости…
Он поднялся с кровати и, опустившись на колени, извлек из-под нее холщовый мешок, до сих пор влажный, заляпанный желтой глиной.
— Они собраны в котловане сразу после того, как дух вошел в меня. — Бывший учитель передал мешок Беликову.
— Что там? — спросил тот.
— Кости.
— Да что же вы, господи… — Есько взял мешок из рук оторопевшего следователя и аккуратно выложил его содержимое на коврик с оленями, на котором в позе Будды еще недавно восседал дух заарина в теле Вереникина.
Скоро на коврике не осталось свободного места, а Есько все выкладывал и выкладывал кости, мелкие и крупные, позвонки и берцовые, пожелтевшие, но крепкие еще, твердые. В самой середине, раздвинув мелочь, «аномальщик» водрузил, как вымпел, человеческий череп отличной сохранности, за ним еще более крупный, нечеловеческий, оказавшийся на дне мешка.
Мужчины замерли, смолкли.
— Чьи они? — подал наконец голос Федор Барлуков.
— Вероятно, этот, — Беликов постучал пальцем по затылку клыкастого черепа, — принадлежал духу-помощнику заарина Сибирскому Тигру.
— Остальные кости самого Баташулууна Шагланова, — предположил Есько, — иначе зачем бы он собрал их, на кой черт ему чужие останки?
— Хорошо, будем исходить из того, что кости действительно принадлежат Баташулууну Шагланову и его духу-помощнику, — вступил следователь. — Но зачем они ему теперь?
— Дороги как память! — хохотнул Кронштейн, остальные покосились на него неодобрительно, но промолчали.
— Вполне возможно, заарин хотел всего лишь обезопасить их, — сказал Есько. — Существует множество некрофильских ритуалов, в которых обязательны человеческие останки.
— Так давайте же проведем этот чертов ритуал и отправим его наконец в ад! — воскликнул Барлуков.
— Он уже в аду, — возразил Кронштейн.
— Вы уверены? — поинтересовался Есько.
— Да! — выкрикнул Кронштейн, но тут же сам и засомневался. — Очень надеюсь, что сейчас он горит в геенне огненной…
— Кстати, Степан Юрьевич, скажите, что вообще должно произойти, если после ритуала экзорцизма дух заарина покинул наш мир? — спросил следователь.
— Его приспешники боохолдои разлетятся, как пух на ветру. Ведь солнце давно встало, а они активны лишь от заката до рассвета.
— То есть семья Шамбуева обретет свободу и вернется домой? — уточнил Беликов. — Я правильно вас понял?
— Да.
— Значит, потомкам Гомбо Хандагурова ничего больше не угрожает и мы можем разойтись и отоспаться наконец? У меня глаза сами закрываются, хоть спички вставляй…
Жалобы следователя прервал телефонный звонок на его сотовый. Замотанные до предела оперативники из Москвы только после полуночи сумели проверить наличие Татьяны Ивановны Забазновой в доме престарелых в Балашихе, но, напротив, выяснили ее отсутствие в вышеназванном учреждении. Впрочем, как было установлено, забрала ее из приюта родная племянница, Забазнова Нина Павловна, которая в тот же день купила билеты на рейс до Иркутска для себя и старушки.
— Словом, все в порядке, — заключил оперативник, — время прилета шесть ноль-ноль по Москве, по-местному, кажется, одиннадцать.
— Спасибо, — поблагодарил столичных коллег следователь.
— Это еще не все, капитан. Вы просили выяснить место проживания семьи Хандагуровых в Республике Эстония. Так вот, четыре человека с такой фамилией прилетели вчера таллинским рейсом в Домодедово-2 и тем же вечером из Домодедова-1 вылетели в Иркутск. Время прилета шесть утра местного времени, если, конечно, это те Хандагуровы, которых вы разыскиваете.
— Думаю, они, еще раз спасибо.
Убрав сотовый, Беликов обо всем рассказал остальным, предложив, раз уж прилет Хандагуровых они пропустили, встретить Забазновых в аэропорту и посмотреть, куда они направятся, до времени не вмешиваясь.
— Опять завуч лицея, она везде, — покачал головой «аномальщик». — Что-то мне все это не нравится…
Любопытствующий Виктор Кронштейн предложил свои услуги в качестве водителя и наблюдателя, мотивируя тем, что следователю и «аномальщику» необходимо поспать в машине хотя бы несколько часов, пока они будут ожидать в порту посадки самолета из Москвы.
— У вас хоть права-то есть? — поинтересовался Беликов.
— Обижаешь, кэп! — Кронштейн достал из кармана и помахал перед носом следователя пластиковой карточкой.
Лишь по необходимости предложение его было принято.
Ну а Федора Барлукова шеф отправил домой.
— Если вы понадобитесь, Федор, я вас вызову.
Прежде чем они разъедутся в разные стороны, Барлуков попросил минуту внимания и поделился своими впечатлениями от недавней встречи с Мариной Младич.
— Я давно сказать хотел, да не получалось слово вставить… Марина будто и не она, будто подмененная какая-то.
— В чем это выражалось конкретно? — спросил Беликов.
— Она ж словно родилась в туфлях на высоченном каблуке, а тут вдруг разулась.
— У нее каблук сломался, — защитил своего сотрудника шеф. — Что еще?
— Машину водить разучилась, — добавил Барлуков. — Марина раньше вполне уверенно себя за рулем чувствовала, а тут вдруг будто впервые села.
— Она неважно себя чувствовала, тем более четырех часов не было, когда мы ее с постели подняли, — сказал Есько, — так что неуверенность ее вполне объяснима. Еще?
— Манера говорить, интонация, особенно походка — все как будто не ее, вообще не женское.
— В поведении Младич я лично ничего необычного не заметил, — сказал Есько. — Но мы будем иметь в виду твои сомнения, Федор, спасибо…
Мешок с костями заарина захватили с собой для передачи впоследствии Василию Шарменеву. Возможно, шаман сумеет найти им достойное применение.
