Уже когда миновали деревню, снова позвонил Есько и сообщил, что ему удалось захватить внедорожник Артема, да и сами парни отыскались, едут вместе с ним. На них явно навели морок, они ничего не помнят, в том числе и того, как потеряли Наталью Луневу, но вроде бы парни в норме и постепенно приходят в себя.
— Ну и слава богу, — выдохнул шаман, выслушав новости. — Надеюсь, и с сестрой пока все в порядке, как и с остальными потомками Гомбо и усть-ордынской Сороки.
— Если, по вашим словам, кости — наше спасение, почему бы не провести ритуал прямо сейчас? — поинтересовался следователь. — Чего тянуть, Василий?
— Необходимы два условия. Во-первых, тело, в котором в данный момент находится дух заарина, во-вторых, благосклонность Вечного Синего Неба. Я начну ритуал, когда тень Земли упадет на Луну.
— Как у вас все сложно, у астрологов-любителей, — усмехнулся следователь.
Тем временем они оказались на узкой ровной полосе между береговыми скалами и хвойным лесом. Шаман загнал свой УАЗ прямо в подлесок.
— Ваша Младич поедет здесь, объезд отсутствует.
— Если она уже не проехала.
Шарменев взглянул на часы.
— Вряд ли, не могла, судя по времени. До заброшенной фермы километров двадцать, минут тридцать пять — сорок езды по такой дороге на легковушке, значит, еще четверть часа.
— Будем ждать… Кстати, расскажите-ка о месте, куда дух заарина собрал пленников. В бинокль я видел там в траве разбросанные всюду кости домашних животных, судя по черепам, коров и баранов.
— Там должны валяться еще и конские черепа. — Шарменев усмехнулся. — Знавал я хозяина фермы, редкий был придурок… Впрочем, не такой уж и редкий. Подобных сотни тысяч по всему Срединному миру. Иркутскую, вон, газету откроешь, постоянно на объявления натыкаешься, типа: сведу порчу или, наоборот, наведу…
— По существу, Василий, — перебил его Беликов. — То, что мир переполнен шарлатанами и душевнобольными, я и без того знаю.
— Так вот, жил да был в деревне Хужир один гуран, полукровка, значит. Фамилию называть не стану, она вам, Юра, все равно ничего не скажет… Как все, в школу ходил, потом по направлению в институт какой-то иркутский поступил и пропал лет на двадцать. Объявился в конце девяностых: землю арендовал, дом поставил, загоны, надворные постройки, овец да коров купил, лошадей… Короче, обжился и не бедствовал, говорят. И вдруг, бес, видно, попутал, шаманом себя возомнил. Что ни день, стал кровавые жертвы приносить, по слухам, все поголовье извел. И — канул, никто не знает, куда делся, и не видел его никто с тех пор…
— В розыск подавали? — спросил следователь.
— Кому подавать-то? — Шарменев усмехнулся. — С хужирской родней он, как вернулся, сразу все отношения порвал, больно гордый… Семьи не имел, а с двумя работниками, что на него батрачили, он загодя расплатился.
— Так что же с ним все-таки произошло?
— Кто знает? Может, уехал, а может, Эрлен-хан, владыка Царства Мертвых, его прибрал. Здесь баловать опасно, весь Ольхон до последнего камешка — место силы.
Тем временем красная спортивная машина в облаке поднятой пыли появилась на грунтовке. Дух заарина, пребывающий в теле Марины Младич, конечно же, почувствовал присутствие в подлеске уазика, так же как и преследовавший его внедорожник, но, решив более без нужды не убивать невинных, предпочел не обращать внимания на их тщетную суету. Нарушить планы заарина они не могли. Впрочем, Евгенией Луневой и Василием Шарменевым, потомками его врага, он еще займется, но потом. Куда им деться? Они здесь, под рукой. Главное сейчас — предатель Гомбо Хандагуров, источник всех бед Баташулууна Шагланова в последнем его земном воплощении.
Заметив на дороге проезжающую иномарку, Шарменев завел двигатель уазика и двинулся следом.
— Василий, вы говорили, что утром не сумели преодолеть барьер, установленный вокруг белой юрты. Пройдем ли мы его теперь вслед за Младич? — спросил Беликов.
— У вас за спиной лежит ключ к этому замку, — ответил шаман.
Следователь оглянулся, но ничего, кроме мешка с костями, на заднем сиденье не обнаружил.
— Там ничего, только кости.
— А чьи эти кости?
— Вы думаете, они послужат нам ключом? — догадался Беликов.
— Надеюсь на это…
Припарковав машину на обочине, дух заарина направил неуклюжее тело Марины Младич пешком через лес.
— Гоните, Василий! — воскликнул следователь, увидев покидающую салон Младич, — Мы возьмем ее прямо сейчас!
— Вы не понимаете, с кем имеете дело, — покачал головой шаман, однако вдавил педаль газа до предела, и уазик мгновенно оказался рядом со спортивной машиной.
В это самое время зазвонил сотовый следователя. Тот, взглянув, кто его вызывает, сунул телефон шаману:
— Объясните «аномальщику», как нас найти, он с парнями уже где-то рядом. — А сам, автоматически проверив наличие кобуры с пистолетом, выпрыгнул на обочину и побежал вдогонку за неторопливо шагающей между сосен и лиственниц Мариной. Вероятно услыхав, как, не разбирая дороги, за ней кто-то мчится, девушка оглянулась, затем, одарив следователя лучезарной улыбкой, продолжила свой путь столь же неторопливо.
— Именем закона немедленно остановитесь! — крикнул капитан юстиции, вынимая на бегу пистолет. — Вы арестованы!
Младич развернулась к преследователю лицом.
— Ну, если именем закона, тогда, конечно…
Размахивающий оружием Беликов находился шагах в пяти от нее, когда совершенно на вид крепкая сосна, толщиной в телеграфный столб, без видимых причин вдруг подломилась у основания, и ствол ее, словно молот, ударил следователя сзади по голове.
«Какой милый молодой человек», — подумал заарин с непроизвольной симпатией (материя бывает все ж таки первичной — тело реагирует раньше сознания, а часто и вместо него…), повернулся в нужную сторону и пошел своей дорогой.
Вскоре заарин увидел отару овец и лошадей, пасущихся на байкальском берегу. Они нисколько не изменились за 99 прошедших лет, впрочем, и не могли измениться… А вот и его белая юрта!
Сердце Марины защемило. Сама она, коренная иркутянка, здесь никогда не бывала, да и бывать не могла, но для духа заарина, захватившего теперь тело девушки, эта юрта была родным домом, в котором он проводил месяцы и годы последние полтысячелетия своей жизни.
Все было как раньше, когда он убегал в это уединенное место от суеты и сутолоки Срединного мира. За исключением того, что вошел он в свой дом в чужом, да еще и женском теле. Вошел и остановился на пороге как вкопанный. Он, конечно же, знал, кого увидит на лежанке из шкур возле тлеющего очага, но все равно вид ненавистного предателя заставил его содрогнуться. Захотелось уничтожить этого мерзкого человечишку немедленно, но дух взял себя в руки и усадил Марину в изголовье спящего Гомбо.
