– Я отпросился у Троила связным в Нижний Мир! –
выпалил Корнелий и замолчал, ожидая, когда Эссиорх упадет в обморок от счастья.
К его огромному удивлению, хранитель устоял на ногах.
– Это было непросто, – буйно радовался
Корнелий. – Пришлось три дня срывать всю почтовую переписку Эдема и
потерять несколько абсолютно секретных писем. Троил был в бешенстве. Это была
его переписка с Прозрачными Сферами.
Эссиорх насторожился.
– Могу себе представить, – сказал он.
Корнелий замотал головой так решительно, что едва не
растерял все веснушки.
– Не можешь! Я и сам не мог, пока не увидел. Пару
секунд мне казалось, что Троил меня прикончит. Натурально! Но он вовремя
опомнился, и вот я здесь. Ты ведь счастлив, да? У такого старикана, как ты,
наверняка иссякли идеи, как сражаться с мраком, а? Признайся!
Очки Корнелия блестели так маниакально, что Эссиорх
воздержался от ответа.
– Сколько тебе земных лет? Лет тридцать? Какая жуть! Да
ты развалина!.. – новый связной великодушно махнул рукой, прощая Эссиорху
возраст его тела.
Хранителю захотелось поймать юнца за розовые ушки и раза
четыре повернуть голову в одном направлении. Он едва убедил себя повременить и
посмотреть, что будет дальше.
– Думаешь, я не понимаю тебя, старичок? Понимаю и
сочувствую! Это в юности трясет от страстей. Проблема возраста – прежде всего
проблема отсутствия сильных желаний. Рано или поздно всякий с этим
сталкивается. Ровным счетом ничего не хочется – только сидеть, смотреть на
собственный пупок и медитировать. Для всякого мало-мальски хлопотного усилия
приходится долго раскачивать себя кофе, сигарами, алкоголем ну и так
далее… – в этом месте Корнелий подмигнул Эссиорху, мол, «знаем мы вас!».
«Интересно, он хоть знает, что такое «сигары», или так по
учебнику и шпарит?» – устало подумал хранитель.
Тем временем указующий перст Корнелия взмыл к потолку.
Эссиорх на всякий случай посмотрел на потолок, но ничего не увидел, кроме
сидящей на нем мухи.
– И что ты предлагаешь в моем запущенном случае? –
спросил он.
– Крепись, старичок! Знаешь, как заводят старый мотоцикл?
С пинка. Вот и ты себя заводи с пинка. И ничего – все прекрасно работает. Сила
воли – единственный бензин для машинки по имени «человеческое тело». Нет ее –
некому дать тебе по затылку.
– Слушаюсь и повинуюсь! – сказал Эссиорх, мысленно
прицеливаясь для подзатыльника.
К счастью для себя, юнец сменил тему. Он поправил очки и
озабоченно огляделся.
– Где у вас тут стражи мрака, чтобы можно было
разобраться с ними прямо сейчас? В первую очередь я намерен заняться Ареем. Он
убил много наших. Его пора «закрыть».
Эссиорх поперхнулся.
– Так решил Троил?
– Что он понимает, твой Троил? Такой же дремучий, как
ты, даже хуже!.. Так решил я!
– А-а-а, – с облегчением протянул Эссиорх. –
Но вообще-то связной – это от слова «связь». Сражаться – дело златокрылых.
– Чушь! Никто быстрее меня в Эдеме не умеет выхватывать
флейту. Златокрылым нужно шесть шагов, чтобы опередить стража мрака, мне же
достаточно двух. Демонстрирую!
– Может, не стоит? – осторожно спросил Эссиорх,
однако Корнелия было не остановить.
– Еще как стоит! Представь, старик, ты темный страж.
Подходишь ко мне весь такой вразвалочку… «Ну что, светлый, поговорим? Что ты
мне сделаешь своей вонючей дудкой?» Ну повторяй, старик!
– Что ты мне сделаешь своей маленькой ничтожной
дудочкой, мелкий приставала? – с удовольствием озвучил Эссиорх.
Круглые очки Корнелия полыхнули закатным солнцем. Он
стремительно вскинул руку, в которой появилась флейта и… больше ничего не
произошло. Эссиорх мрачно потер лоб.
– Небольшая неполадка! А… вот в чем дело! Кажется, я
зацепился мундштуком за какую-то дрянь, и он погнулся… – признал Корнелий
после пятой безуспешной попытки добиться от флейты звука.
– Не дрянь, а лоб, – вежливо пояснил хранитель.
– Чего?
– Я говорю: какая-то дрянь, за которую ты зацепился
флейтой, мой лоб, – уточнил Эссиорх.
Надо отдать юнцу должное, если он и смутился, то лишь на
мгновение.
– Мне не стоило стоять ближе, чем в двух шагах! Но
вообще-то я рад, что так получилось. Ты навел меня на мысль, старик!.. Тебе
зачтется! – заявил Корнелий и похлопал Эссиорха по плечу.
Хранитель посмотрел на его руку, но Корнелий уже убрал ее
сам.
– А мысль вот какая! Арея можно не убивать, а взять
живым! Оценил, а? Будет совсем круто доставить его в Эдем на суд!.. Смотри:
подходишь к Арею, ошеломляешь его ударом флейты (ты ведь был ошеломлен, почти
раздавлен, не так ли?), резким ударом ноги выбиваешь меч и… ой!
Эссиорх согнулся.
– Еще раз попытаешься вскинуть свою тощую коленку, я
оторву тебе ногу там, где она крепится к бедру, – прохрипел он.
Корнелий оскорбленно вспыхнул.
– Но-но, старик, не надо кипеть! Тебе не идет! Не
хочешь – не буду делиться с тобой мыслями!
– Да уж пожалуйста. Или мне придется тебя связывать.
Корнелий небрежно кивнул, отодвинул Эссиорха и мимо него
протиснулся в квартиру. Чемодан плыл за ним, цепляясь за углы.
– Ну и где моя комната? Надеюсь, там чисто. Ненавижу
грязь, – заявил юнец.
– Твоя что? – не понял Эссиорх.
– Комната. Я остановлюсь у тебя, если ты не против.
– А если против? – спросил хранитель.
Корнелий наморщил лоб. Было заметно, что о такой возможности
он не задумывался.
– Ты что, шутишь, да? Ну тогда тоже поживу, только
недолго. Не напрягайся, старичок! – сказал он.
Эссиорх вздохнул. У стражей света, привыкших к временным
масштабам Эдема, свое представление о «недолго». С другой стороны, если не
присмотреть за парнем, его прикончат еще до вечера.
– Тронешь мою зубную щетку или бритву – убью. В
рисунках не рыться. Ничего не перекладывать. Запчасти для мотоцикла не цапать.
Если где-то беспорядок – это у меня такой порядок. Усек? – сказал он
сурово.
– Да, Эссиорх. Не волнуйся! – снисходительно
заверил его Корнелий и тотчас чемоданом опрокинул стеллаж со всем содержимым.
– Прости, старичок! – сказал он.
