Книга Особый склад ума, страница 79. Автор книги Джон Катценбах

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Особый склад ума»

Cтраница 79

Джеффри отрицательно покачал головой.

— Штат разрастется. Вширь. Неуклонно и неумолимо.

— Вы думаете?

— Я уверен. И то, что у нас тут имеется в зародыше, постепенно заполнит всю остальную страну. Медленно, но верно. Возможно, это случится через несколько поколений, подобно тому как это было прежде, но в конце концов наш образ жизни победит страх и моральное разложение, которое вы наблюдаете по всей стране за пределами Западной территории. Мы уже видим, как в отдельных местах за пределами наших границ начинают принимать некоторые из наших законов и признавать некоторые из наших принципов.

— А каковы эти законы и принципы? — задал вопрос Клейтон.

Мэнсон пожал плечами:

— Мы ограничиваем действие прав, гарантируемых Первой поправкой. Свобода вероисповедания остается. Свобода слова — в гораздо меньшей степени. Что же до прессы, то она принадлежит нам. Мы ограничиваем права, гарантируемые Четвертой поправкой. [60] Право производить обыски и аресты всецело принадлежит нам. Мы ограничиваем права, записанные в Шестой поправке. [61] Вы больше не можете совершать преступления, а затем покупать себе свободу, нанимая ушлого и пронырливого адвоката. И знаете что, профессор?

— Что?

— Люди отказываются от этих прав, даже не пикнув. Они с готовностью обменивают свои гражданские права на право жить в мире, где не надо запирать дверь своего дома, перед тем как лечь спать. И те, кто живет здесь, готовы поспорить, что за границами нашего штата есть много таких же, как мы. И понемногу то, что у нас есть, охватит всю остальную Америку.

— Как эпидемия?

— Нет, это, скорее, будет похоже на пробуждение. Наша нация воспрянет от долгого сна. Мы просто проснулись немного раньше, чем остальные.

— В ваших устах это звучит привлекательно.

— Так и есть, профессор. Позвольте мне вас спросить: вы когда-нибудь на практике пользовались предоставленными вам конституцией гарантиями? Случалось ли такое, чтобы вы когда-либо говорили: ну вот, настала пора воспользоваться гарантированными мне Первой поправкой правами?

— Нет, подобного случая, увы, я припомнить не могу. Но я не уверен, что они не понадобились бы мне, случись в них нужда. Я не уверен, что мне хочется расстаться с основополагающими гражданскими правами…

— Но что, если эти самые права порабощают вас? В таком случае разве не лучше ли было вам обойтись без них?

— Это трудный вопрос.

— Но люди уже позволяют сажать себя практически в тюрьму. Они живут в домах за высокими заборами и ворота сторожат днем и ночью. Они нанимают профессиональных охранников. Они организуют частные службы безопасности. Они весь день носят при себе оружие. Общество превратилось в целую вереницу концлагерей, разгороженных высокими оградами. Для того чтобы зло осталось снаружи, требуется запереть себя в каталажку. И это вы называете свободой, профессор? Нет, здесь порядки совсем другие. Не знаю, известно ли вам, что мы стали единственным в стране штатом, в котором приняты и успешно действуют законы, контролирующие наличие у граждан огнестрельного оружия? И вы не найдете здесь ни одного так называемого охотника, которому позволили бы иметь автоматическое оружие. Знаете ли вы, что нас ненавидят ребята из НСА [62] и ее вашингтонские лоббисты?

— Нет.

— Вы, верно, думаете, что раз я ратую за отмену конституционных прав и гарантий, то меня следует причислить к оголтелым правым консерваторам? Наоборот. Я вообще против навешивания подобных ярлыков, потому что могу преследовать цели, которые представляются мне необходимыми, находясь на любом из концов политического спектра. Здесь, в нашем штате, Вторая поправка значит именно то, что в ней говорится, [63] а вовсе не то, что в ней якобы сказано по словам бессовестных политиканов и богачей, наживающихся на торговле оружием. Их лживость настолько очевидна, что даже не нуждается в доказательствах. А ведь можно пойти еще дальше, профессор. Например, в нашем штате нет законов, ограничивающих репродуктивные права женщин. Однако на эту тему сейчас уже ведется оживленная дискуссия. И как следствие, власти штата ограничивают доступность абортов. Мы задаем общий курс, направление, предоставляем рекомендации. Разумные рекомендации. Таким образом, получается, что мы не только ограничиваем дебатирование данной проблемы, но и заботимся о врачах, которые производят данную операцию, ограждая их от общественного недовольства.

— Вы, похоже, философ, мистер Мэнсон.

— Нет. Я прагматик, профессор. И верю в то, что будущее зависит от нас.

— Может быть, вы и правы.

Мэнсон улыбнулся:

— Теперь вы видите, какую угрозу представляет ваш отец, серийный убийца?

— Начинаю это понимать.

— То, что он делает, очень просто: он использует сами основы, на которых зиждется устройство нашего штата, для того чтобы творить свои мерзости. Он насмехается над теми принципами, на которых мы строим новое общество. Выставляет нас бессильными лицемерами. Он метит не только в детей, но и в наши идеалы. Он использует нас против нас же самих. Это все равно как одним прекрасным утром, проснувшись, вдруг обнаружить раковую опухоль в легких нашего штата.

— Вы думаете, один человек может представлять такую серьезную угрозу?

— Да, профессор, и я не только так думаю. Я это знаю. Этому нас учит история. И это хорошо знает ваш отец, который когда-то ее преподавал. Один-единственный человек, даже действующий в одиночку, но обладающий ясной целью, сколь бы извращенной та ни была, одержимый стремлением ее достичь, способен разрушить великие империи. В истории существовал целый ряд убийц-одиночек, которым удавалось повернуть ее ход. История Америки буквально пестрит такими, как Бут, [64] Освальд [65] и Сирхан Сирхан, [66] чьи пули били не столько по реальным людям, сколько по тем идеям, носителями которых те являлись. Мы должны помешать вашему отцу стать убийцей такого рода. Если мы его не остановим, он предаст смерти сами наши принципы. Он расправится с ними шутя. До сих пор нам везло. Нам удавалось скрывать правду о его делах…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация