Наконец он добрался до угла амбара, где, скрытый от посторонних взглядов дощатой стеной, смог наконец встать и перевести дыхание. Он страшно устал и к тому же чувствовал себя несколько неловко, ввязываясь в опасное дело, из которого не было пути назад. Этот поступок, в дополнение ко всем его неудачам в качестве мужа, брата и отца, заставлял Адриана испытывать сильное чувство неловкости перед покойными близкими. Ему хотелось обернуться и попросить прощения у призраков из прошлого, но делать этого он не стал, прекрасно понимая, что никакие дурацкие извинения сейчас делу не помогут, а души дорогих ему людей будут поддерживать его всегда — даже в этой последней схватке.
Интуиция подсказывала ему, что Дженнифер где-то рядом, буквально в нескольких ярдах от него. Адриан усмехнулся и попытался представить на своем месте какого-нибудь другого, более здравомыслящего человека. «Интересно, — подумал он, — пришел ли бы кто-нибудь на моем месте к такому же выводу?» Заставив себя отогнать посторонние мысли, Адриан Томас, плотно прижимаясь к стене, дошел до угла амбара и заглянул во двор.
К фермерскому дому он зашел с тыла. Сюда выходила единственная дверь, ведущая, скорее всего, на кухню. Парадный вход в здание находился с противоположной стороны. Адриан видел его на фотографиях, размещенных на сайте агентства недвижимости. Там располагалось большое крыльцо с террасой, где когда-то стояли шезлонги или, быть может, висел гамак; теперь это была скрипучая деревянная платформа, прикрытая от непогоды прохудившейся, протекающей крышей.
Из дома не доносилось ни звука. Во дворе не было ни души.
Ничто вообще не указывало на то, что внутри здания кто-то есть.
Если бы не старый пикап, припаркованный у парадного входа, Адриан Томас вполне мог подумать, что в доме пусто.
«Дверь, — подумал он, — наверняка заперта, причем не только на замки, но и на засов». Можно было, конечно, попытаться проломить ее рукояткой пистолета, но лишний шум выдал бы нежданного гостя и положил бы начало лобовой фронтальной атаке, которая, по мнению опытного в военных делах Брайана, скорее всего, была бы обречена на провал. Сама мысль о возможности неудачи в этом предприятии вселила в Адриана ужас. Он боялся опять не справиться с задачей, подкинутой ему жизнью. Он уже потерпел страшные неудачи, когда не сумел предотвратить уход из жизни самых близких ему людей, и не хотел вновь совершить ту же ошибку.
Профессор продолжал рассматривать здание и вдруг увидел то, что ему было нужно: к кухонной двери вела небольшая лесенка с прогнившими ступенями и покосившимися перилами. И за этой шаткой деревянной конструкцией Адриан не сразу разглядел маленькое грязное окошко, находившееся практически на одном уровне с землей.
Такое же окошко, которое при необходимости можно было использовать в качестве потайного входа в здание, было и в его собственном доме. Этот маленький прямоугольник стекла был оставлен в стене для того, чтобы в подвальное помещение попадало некоторое количество дневного света.
Адриан рассуждал так: «Если мужчина и женщина, похитившие Дженнифер, похожи на большинство нормальных людей, то они, конечно, не забудут запереть обе двери в дом и закрыть на щеколды как минимум все окна на первом этаже. Другое дело — подвальное окно: про него все всегда забывают. По крайней мере, я ни разу не закрыл его без постороннего напоминания. Да что я — Касси и та забывала его запирать. Если оно действительно открыто, то я смогу тихо проникнуть в дом».
Чтобы добраться до подвального окна, нужно было пересечь двор. Адриан приготовился совершить этот спринтерский рывок.
«А что, если там сигнализация?» — мелькнуло у него в голове.
«Нет, не может быть. Если сигнализация когда-то и была в этой развалюхе, то подключать ее заново никто бы не стал», — попытался он себя успокоить.
«Бежать придется быстро, изо всех сил, — напомнил себе Адриан. — Затем нужно будет лечь у самой стены на землю и попытаться как можно тише открыть оконную раму».
Этот план не блистал глубиной проработки. Кроме того, если бы он вдруг не сработал, Адриан не знал бы, что делать: ни альтернативу, ни пути отхода он не продумал. Успокаивал он себя тем, что за долгие годы академических исследований отучил себя от попыток предсказать заранее результаты эксперимента. На своих лекциях он бессчетное число раз предупреждал студентов и аспирантов: «Никогда не следует пытаться предугадать результаты проводимого исследования. Как только вы заранее выстроите у себя в голове возможную и устраивающую вас картину, вы лишите себя возможности непредвзято наблюдать за ходом опыта и не сможете объективно отреагировать, если что-то пойдет не так, как вы предполагали».
Да, когда-то, до пенсии, он был профессором психологии. А еще раньше, в молодости, он занимался легкой атлетикой и отлично бегал. Сжав зубы и набрав в грудь побольше воздуху, Адриан Томас бросился бежать через двор. Он стрелой пронесся от амбара к стене дома и к маленькому подвальному окошку.
Глава 44
Машина неслась на полной скорости по узкому двухполосному шоссе, и вдруг Марк Вольф заметил автомобиль Адриана Томаса, припаркованный на площадке для разворота школьного автобуса. «Вон… смотрите!» — воскликнул он, и Терри резко нажала на педаль тормоза. Она все равно проскочила мимо старенького профессорского «вольво», и, чтобы вновь поравняться с машиной, ей пришлось сделать резкий разворот, огласив окрестности скрипом безжалостно терзаемых шин.
Выскакивая из своей машины, инспектор Коллинз почувствовала, что у нее дрожат ноги. Никогда раньше она так долго не вела машину на такой большой скорости. Никогда раньше не нарушала правила так грубо и упорно. Она ощущала себя как человек, который только что чудом избежал серьезной аварии и в жилах которого постепенно растворяется выплеснувшийся в кровь адреналин.
Вольф выбрался через пассажирскую дверцу и встал рядом с Терри.
Адриана нигде не было видно. Терри осторожно подошла к «вольво», машинально оглядывая при этом землю вокруг машины. Точно так же она проводила бы первый осмотр любого места преступления. Подойдя ближе, она заглянула в салон через лобовое стекло. Внутри машины царил типичный для Адриана беспорядок. Вот старый, давно забытый в подстаканнике пластиковый стаканчик из-под кофе. Вот недопитая бутылка минеральной воды. Вот «Нью-Йорк таймс» полугодовой давности и прошлогодний выпуск журнала «Психология сегодня». На приборной доске валялась пара старых парковочных талонов, а на заднем сиденье — штрафная квитанция за неправильную парковку, скорее всего также забытая и неоплаченная. Машина была не заперта, и Терри, потянув за ручку, открыла дверь. Она заглянула в салон, словно рассчитывала найти там, внутри, что-нибудь новое — то, что могло дать ей какую-нибудь подсказку.
— Ну, типа, он здесь был и чиста канкретна свалил отсюда, — медленно произнес Марк Вольф, зачем-то старательно копируя блатной жаргон и манеру говорить.
Скорее всего, таким образом он пытался преодолеть охватившее его волнение.
