– Нет.
– Как это «нет»?
– Эссиорх вспомнил, что тут полно всякой мебели, а мы
не знаем, где она стоит. И вот, чтобы не материализоваться с головой на
тумбочке и стулом в позвоночнике, мы взяли чуток повыше. Представили себе
комнату и решили, что шлепнуться на диван будет безопаснее всего, –
пояснил Корнелий.
Меф подумал, что в целом мысль была верная, если не
принимать во внимание фактор по имени «Дафна». В стекло скреблась ночь. Август
уже почти пробежал, и за окном нетерпеливо переступал с ноги на ногу бодрящийся
старец-сентябрь.
– Где он? Ты его взял? – Эссиорх нетерпеливо
обернулся к Корнелию.
Связной Эдема сунул руку в сумку и, порывшись, достал
конверт. Эссиорх решительно выдернул письмо у него из пальцев.
– Лучше давай я, а то ты будешь каждую секунду бубнить:
«хм… это личное… хм… мы это пропускаем». Уж я-то тебя знаю! – изрек он и,
подстраховавшись от подслушивания, зачитал:
«Дорогой Корнелий!
Надеюсь, хотя бы это письмо адресат получит сразу, потому
что оно тебе.
Spurius, о котором вы мне писали, прозвище стража, который
легко мог оказаться на месте Лигула. И, как ни странно это звучит, я счастлив,
что именно Лигул, а не Спуриус, встал во главе мрака. Ты спросишь почему?
Потому что Спуриус был бы гораздо хуже. Лигул никого не может обмануть или
перетянуть на свою сторону – он слишком ясный, однозначный и не вызывающий
ничьих симпатий негодяй. Спуриус – личность гораздо более сложная. Если Арея
можно сравнить с молотом, Лигула – с петлей палача, то Спуриус – это тонкий и
коварный яд.
Я внимательно изучил эйдос, который вы переслали мне. Дафна
не ошиблась. Это действительно эйдос Улиты. Он не был продан самой Улитой, но
ее матерью-ведьмой, которая, в свою очередь, находилась под влиянием бабки,
тоже сильной ведьмы.
По означенным причинам эйдос Улиты пришел в мир уже
искаженным и померкшим, но в то же время сильным и способным на мощные разовые
вспышки благородства. Это эйдос уникальный. В обычный эйдос тьма проникнуть не
способна, так как эйдос – творение мудрого и созидательного света. В этот же
эйдос она не только проникла, но и поселилась в нем с полным правом.
Каким образом эйдос Улиты оказался у Боватингмо, евнуха
Кводнона, я не знаю. Думаю, Спуриус поступил в этом случае так, как поступал
всегда. А именно, попытался обмануть не только свет, но и своего союзника
Боватингмо, который, не зная истинной ценности данного эйдоса, хранил его
вместе с «кормом» для пергамента.
В духовном мире ничего случайного нет, и то, что этот эйдос
всплыл, глупее всего объяснять случайностью.
Вопрос: зачем он понадобился Спуриусу? Ответов напрашивается
два:
1) шантажировать Улиту и с ее помощью Арея;
2) в силу уникальности собственных свойств.
Первый вариант очевиден с точки зрения человеческой логики,
однако я больше склоняюсь ко второму. Страшно представить, что произойдет, если
Спуриус, разобравшись в тайне эйдоса Улиты, сумеет вселить мрак во все
приходящие в мир эйдосы. Душа человека тогда станет творением не только света,
но и мрака, а это величайшее зло. Мрак до сих пор мог влиять лишь на помыслы, но
не на душу. Даже Лигул никогда не рвался в эту область, вполне довольствуясь
наглым захватом.
Не исключено, что Спуриус как страж, лишенный дарха,
надеется стать повелителем таких «промежуточных людей», в эйдосах которых свет
и мрак будут сосуществовать наравне, и, опираясь на их плечи, вытеснить Лигула
из главной Канцелярии. Судьба Лигула волнует меня мало, но под угрозой и свет.
Надменные, из тьмы и света слепленные сверхчеловеки, «право имеющие», в
непрерывных стычках и раздорах уничтожат друг друга и, уничтожив вместе с собой
и все человечество, разделят судьбу языческих богов…
Попроси Эссиорха срочнозаглянуть ко мне в Эдем! Мне
необходимо поговорить с ним не только об эйдосе Улиты, но и о пергаменте. Этот
артефакт мрака так темен, что мы не рискнули даже внести его в ворота Эдема.
Корнелий, прости, что напоминаю тебе, но в данном случае «срочно»означает«быстро»и
«прямо сейчас», а не«завтра»или «когда-нибудь».
Троил,
любящийтебя несмотря ни на что».
– Ну вот и все! – сказал Эссиорх, закончив читать.
– Ты кое-что пропустил, – подсказал Корнелий.
– Ничего я не пропускал!
– Нет, пропустил. Ты пропустил: «Ситуация с эйдосом
Улиты сложная. Ее поступки в настоящем таковы, что использовать поручительство
света и вернуть ей эйдос, как о том просит Эссиорх, невозможно. Если свет будет
бесконечно возвращать эйдосы ведьмам, которые ничего не делают для того, чтобы
исправиться, нас легко будет обвинить в предвзятости. Духовные законы не менее
реальны, чем законы физические. Они просты, прекрасны и неизменны. Попытайся в
максимально деликатной форме довести эту мысль до сознания Эссиорха. Искренне
надеюсь, что он тебя услышит», – оттарабанил Корнелий.
Эссиорх побагровел и с нездоровой задумчивостью посмотрел на
куриную шею Корнелия.
– Ты уже довел! Больше не надо! – напомнил он.
– И довожу еще раз! Не страдай, старичок! – бодро
заорал связной света.
В стену нервно забарабанили. Их голоса мешали кому-то спать.
Корнелий забарабанил в ответ и вознамерился бежать в коридор и вызывать гадов
на дуэль.
– Давно кто-то родину не защищал! – кипятился он.
– В письме очень мало про пергамент, – внезапно
сказала Дафна, обращаясь к Эссиорху.
При упоминании о пергаменте Корнелий сразу сделался
серьезным и забыл про дуэль.
– Дай я! Ну пожалуйста! Не жадничай, старичок! –
взмолился он.
– С Троилом-то встречался я!
– Ну и что! Зато ты так невнятно рассказываешь!
– Ладно, валяй! – разрешил Эссиорх, сообразив, что
скажи он «нет», воплей будет гораздо больше.
– Значится, так, – затарахтел Корнелий. –
Троил считает: Спуриус попытается получить эйдос Улиты, чтобы с его помощью
исказить и отравить все приходящие в мир эйдосы. Опираясь на них, он посягнет
на свет и на весь существующий расклад сил.
Даф с досадой смахнула с коленей кота, которому вздумалось
поточить когти. На джинсах появилось несколько длинных прорезов.
– Изменить миропорядок с помощью эйдоса единственной
наследственной ведьмы, чей эйдос был продан без ее ведома? Это возможно? –
недоверчиво спросила Даф.
