– Сколько раз я тебя просила: поменяй
его! Как ты можешь терпеть этого обжору? – с укором обратилась Фулона к
Бэтле.
Бэтла спокойно выдержала ее взгляд.
– Меня радует, что он сам меня
терпит, – смиренно сказала она.
Фулона не нашлась что ответить. Некоторое
время она с беспокойством смотрела на Бэтлу, а потом вздохнула, покачала
головой и стала резать шарлотку.
Ламина продолжала строить глазки оруженосцу
Ильги, который, не зная, как ему к этому относиться, нервно поглядывал на
хозяйку. Было заметно, что он мало-помалу начинает увлекаться. На щеках его
нет-нет да вспыхивал самодовольный румянец.
Ильга прекрасно понимала, что скучающей Ламине
ее оруженосец нужен не больше, чем водолазу валенки, и что она просто
забавляется, дразня ее, Ильгу и подталкивая к скандалу. В рейтинговых женских
боях без правил тот проиграл, кто первым не сумел скрыть недоброжелательства.
Но одно дело понимать, а совсем другое –
поступать согласно своему знанию. Очень скоро измученная ревностью Ильга устала
делать вид, что ничего не замечает, и решительно встала между стулом своего
оруженосца и Ламиной.
– Милая! Подвинься! Ты мне загораживаешь
солнышко в окошке! – капризно вытянув губы трубочкой, попросила Ламина.
Простодушная Бэтла снова посмотрела в окно, за
которым постепенно сгущались ранние сизые сумерки. С ее точки зрения, маразм
уже не просто крепчал, но и пускал побеги.
– Слушайте: я так больше не могу. Все
ждем и ждем! Одиночки еще нет? – нервно спросила Ильга.
На Ламине сорваться она опасалась и решила,
что удобнее будет обвинить во всем задерживающуюся Ирку.
– Вечно эта одиночка опаздывает! –
поддержала подругу Хола.
– Ничего она не опаздывает. Мы
договорились около шести, а сейчас только пять минут седьмого, –
вступилась за Ирку верная Бэтла.
– Готова допустить, что имело место
именно выражение «около шести»! – холодно признала Хола. – Но «около»
было сказано из вежливости, чтобы дать одиночке возможность сохранить лицо.
Умный человек понял бы это в правильном русле и появился бы не раньше чем в
17.59, но не позже чем в 18.01. Причем пришел бы неформально одетый, потому что
слово «около» предполагает известную неформальность.
– Ты эти офисные штучки брось! Нас,
подмосковных, от этого тошнит! – с хохотом крикнула Гелата и бросила в
Холу оливкой из салата. И, разумеется, не промахнулась. Валькирии редко
промахиваются.
Хола с ужасом уставилась на свою светлую
блузку.
– Гелата! Ты больная на всю
голову! – произнесла она терпеливо-страдальческим голосом человека,
вынужденного объяснять гостям, что в шторы не сморкаются, а в туалете есть
такая волшебная кнопочка, от которой срабатывает водопадик.
– Да чего такого? Всего лишь оливка!
– Да! Но на ней майонез!!! А это чистый
шелк!
Гелата развела руками.
– Ну извини-подвинься! Был чистый шелк,
стал грязный шелк! Не будь занудой, и я ничем в тебя швырять не буду!
Внезапно Бэтла радостно вскрикнула и, роняя
горшки с цикламенами, забарабанила в стекло.
– А вот и она! Мы тут! Ау! – заорала
она во всю мощь легких.
Несколько валькирий кинулись к окну.
– О, вот и одиночка! – сказала
выглянувшая в окно Хаара.
Вдоль шоссе шла Ирка. За ней, под мороком
пятилетнего ребенка, тащился кривоногий Антигон, с большим удовольствием
наступавший ластами во все лужи. По тому, как Ирка рассеянно вглядывалась в
номера домов, заметно было, что Бэтлы она пока не замечает. Бэтла с воплем
полезла с ногами на подоконник, но оруженосец Фулоны ее торопливо стащил. Под
весом Бэтлы пластиковый подоконник легко мог обломиться.
– Ну смотри, Хола! Она одета неформально,
как ты хотела! – насмешливо сказала Радулга.
– Неформально – это когда лишняя пуговица
расстегнута или заколка в волосах, скажем, не темная, а какая-нибудь с
перламутровым глазком. А тут налицо явные джинсы и куртяшка с капюшоном в стиле
«купи три пары колготок – куртка бесплатно»! – фыркнула Хола.
– Хола! Мне кажется, тебе было бы полезно
почаще переводить внешний диалог во внутренний монолог! Мироздание
замусоривалось бы меньше! – негромко сказала Фулона.
В ее голосе послышались стальные нотки тренера
женской баскетбольной команды. Офисная красотка моментально присмирела.
Ирка наконец заметила в окне Бэтлу, и на ее
лице появилось пугливо-радостное выражение. Она тоже замахала Бэтле, метнулась
в одну сторону, в другую и помчалась обегать дом.
– Ну все! Теперь если подъезд не
перепутает, скоро будет, – удовлетворенно произнесла Гелата.
– А что у одиночки было в руках? Она ведь
что-то несла! Что-то такое длинное! – внезапно сказала Хаара.
Валькирии стали вспоминать. Варианты были
озвучены самые разные – от удочки до складного байдарочного весла.
– Футляр с бильярдным кием, – со
знанием дела пояснил оруженосец Ильги, у которого оказался самый наметанный
глаз.
– Ну разве не гений? И где таких
эрудированных находят? Не в капусте, нет? – на ухо Ильге прокудахтала
подкравшаяся Ламина.
Ильга передернулась и боком, как краб,
поспешила отбежать от нее.
– Зачем одиночке бильярдный кий? –
удивилась Хаара.
– Там не кий, – уверенно произнесла
валькирия золотого копья и отправилась открывать.
Лицо у нее при этом было очень суровым.
Не желая, чтобы другие валькирии толпились у
нее за спиной, Фулона вышла на площадку, строго оглянулась и, прикрыв за собой
дверь, прислонилась к ней спиной. Ей пришлось ждать минуты три, пока
запыхавшаяся Ирка наконец оказалась рядом.
– Чего так долго? – спросила Фулона.
– Ой, простите! Я выход из метро
перепутала! Вы объясняли «первый вагон – направо», а там вместо нормального
«направо» сразу два «направо», и оба какие-то совсем левые, – сказала Ирка
сбивчиво.
– А чтобы дом обойти, тоже повороты
считать надо?
– Там это… замок кодовый… Я жму «вызов»,
а он пищит. Хорошо, дедок какой-то подвернулся.
Фулона вздохнула. Она уже привыкла к тому, что
с валькирией-одиночкой вечно все не так.
– Ты больше ничего не хочешь мне
сказать? – поинтересовалась она, зорко глядя на Ирку.
Та виновато покосилась на футляр с бильярдным
кием.
