– Причин вызова он, конечно, не
объяснил? – спросил хранитель.
– Нет. А откуда ты знаешь?
– Я бы удивился, если бы не угадал. Мрак
обожает тайны. Учитывая же, что правда всегда проста и безыскусна, на первый
взгляд она всегда проигрывает лжи.
– Так мне идти или нет? – спросил
Меф.
– Мой ответ: нет. Но свободы выбора никто
еще не отменял. Решай сам.
Меф подумал и решил.
– Я, пожалуй, схожу. Может, что-то
важное? – сказал он.
Эссиорх пожал плечами.
– Твоя жизнь. Только не забудь, что
нельзя одновременно разжигать свечу и задувать ее. И дуть в оба края дудки
одновременно тоже нельзя, – предупредил он.
– Я буду с ним! – вступаясь за Мефа,
вмешалась Дафна.
Эссиорх печально посмотрел на нее.
– Что ж, сходите, только помните, что чем
симпатичнее зло, тем меньше поводов ему доверять.
В коридоре раздраженно хлопнула дверь.
– Ага! Вот и его величество! Сейчас
ботинки полетят! – предсказал Эссиорх.
Он не ошибся. Секунду спустя два глухих удара
о стену доказали, что ботинки осуществили приземление. Зашаркали тапочки, и в
комнату ввалился мрачный Корнелий. По правому стеклу очков разбегалась сеть
трещин. Под глазом слабо розовел свежий, только зарождающийся фингал.
– Эй, темный, а ну прочь пошел с моего
кресла! Или на шесть шагов и по хлопку! – заорал он на Мефа.
Поймав просящий взгляд Дафны, Мефодий уступил
кресло Корнелию. Самый бестолковый из курьеров света плюхнулся в него и
страдальчески возвел глаза к потолку.
– Угадайте с нуля попыток, можно ли
разбить очки подушкой? – спросил он и тотчас сам ответил: – Нет? А вот и
ни фига! Очень даже можно, если в наволочку засунуть детскую машину.
– Сочувствую. Что-то ты сегодня
долго, – сказал Эссиорх.
– А кто виноват, что она так поздно
пришла? – взвился Корнелий. – Работающие бабушки – это враги
человечества номер один. Их надо приковывать к внукам цепями, а при попытке к
бегству пропускать по цепям ток!
– И много там детей? – спросила
Дафна с интересом.
– Когда смирно сидят, не особо много –
всего-то четыре пацана. Но когда начинают бегать или драться, сосчитать невозможно.
И разнять тоже невозможно. Чаще приходится принимать сторону слабого и вместе с
ним бить сильного.
– А объяснить словами нельзя? –
сострадательно спросила Дафна.
Корнелий снял очки и осторожно ощупал
кончиками пальцев припухлость под глазом.
– Дохлый номер! Необходимости прощать
дети пока не понимают. Как это: тебя пнули, а ты терпи! В тебя плюнули, а ты
утирайся! У них врожденная логика: зуб за зуб. А еще лучше – два зуба за зуб.
Учитывая же, что тот, кому ты выбил два зуба, по той же арифметике должен
выбить тебе четыре, – мало никому не покажется.
– Мефодия позвали в резиденцию
мрака… – сказал Эссиорх, безошибочно определяя, что еще немного, и
Корнелий опять начнет орать.
Курьер света совершенно не удивился.
– А, да-да! Дядя предупреждал, что мрак в
последние дни зашевелился. Наш агент в Тартаре, которому удалось выяснить нечто
важное, убит, – легкомысленно сообщил он.
Эссиорх надвинулся на Корнелия, с нездоровым
любопытством созерцая его куриную шею. Веснушки Корнелия озабоченно запрыгали.
– Дядя? И я узнаю об этом только сейчас?
Ты говорил с Троилом? – прорычал хранитель.
– Ну не то чтобы говорил… – поспешно
сказал Корнелий, начиная рыться в сумке. – Вчера от него было письмо,
только я, кажется, его потерял… Эй, спокойнее, укрупненный ты наш! Маленьких не
бьют, маленьких топят! Как я могу потерять то, во что заворачиваю бутерброды?
Однако и это оказалось шуткой. Когда Корнелий
достал письмо, обнаружилось, что оно в полной сохранности, разве только на
конверте с обратной стороны оказались записанными два телефончика.
– Девушки какие-то вчера в метро дали.
Даже и просить не пришлось особенно долго. Минут всего пять
позанудствовал, – похвастался он. – Правда, у меня, видимо, аппарат поломался:
не с теми соединяет. У первой по телефону отвечает общество
пчеловодов-любителей, а у второй – срочная психиатрическая помощь.
– Тебя надули.
Корнелий помрачнел.
– Ты так считаешь? А я всё утешаю себя,
что записывал немного рассеянно.
Эссиорх развернул письмо и пробежал его
глазами.
– Читай уж вслух! – со вздохом
разрешил Корнелий.
– Все читать?
– Ну читай все! Только сразу
предупреждаю, если кто хихикнет…
– Дай-ка я угадаю! На три шага и по
пинку, пока в дудочке ноты не закончатся, а в звукоряде обойма не
заклинит! – попытался угадать Меф.
– Вот и умница! Рад, что ты хоть это
усвоил! А за дудку ты мне когда-нибудь ответишь! Я только с виду добрый! На
самом деле я гадкий, как пушистая лягушка! – буркнул Корнелий и вновь
принялся ощупывать свою боевую рану под глазом.
Эссиорх начал читать:
«Дорогой Корнелий!
Надеюсь, общение с детьми идет тебе на пользу.
Мы с тобой оба знаем, что ничего так не разлагает светлого стража и не
заставляет темнеть его крылья, как излишек свободного времени. Как наставник,
заинтересованный в твоем дальнейшем развитии, я впредь постараюсь, чтобы
свободного времени у тебя было как можно меньше. Возможно, не сразу, но уверен,
что когда-нибудь ты будешь мне благодарен.
Догадываюсь, что там, на земле, очень
непросто. Много соблазнов, с которыми тебе по врожденной живости и некоторой
рассеянности твоего характера непросто справиться. Не верь уму! Верь только
сердцу и его ощущениям. Ум как крикливый торговец с рынка, который заглушает
воплями и оттирает тихую старушку, пытающуюся продать дачные яблоки. И плевать
на то, что ее яблоки настоящие, а у него – один воск и химия.
