Да… хорошенькая вещица! Какое-то головное украшение с
шестнадцатью алмазами, таким же количеством изумрудов и сапфиров и со ста
пятьюдесятью жемчужинами: Троянда почему-то тщательно пересчитала их. Они
сначала никак не могла распознать фасон этого украшения, а потом поняла, что к
нему прицепились еще четы ре ожерелья с прекрасными драгоценными камнями.
Да это истинное сокровище! Даже на самый неопытный взгляд
оно стоило около пятидесяти тысяч дукатов
Троянда не удержалась — надела на себя и венец, и ожерелье.
Камни приятно холодили лоб. Это были сапфиры — ее любимые сапфиры! И жемчуг…
Вдруг вспомнилось, как она говорила Цецилии: «Будь я богата,
я заказала бы себе жемчужные четки!» И так сжалось сердце, такая острая боль
пронзила все ее существо, что Троянда сорвала с себя убор, швырнула его в угол,
схватилась за книжку, но та выпала из рук, раскрылась на титульном листе — и
она увидела имя автора и название.
«Пьетро Аретино, — значилось там. — Письма к Зуфолине и
Заффете».
Троянда, чуть нахмурясь, открыла книгу наугад.
«Твои хорошенькие ручки — это две милые воровки, похищающие
не только кошелек, но и людские сердца. Смотри же, позаботься о том, чтобы в
кошельке не осталось ни сольди, прежде чем отбросишь надоевшее тебе сердце!»
Через несколько страниц:
«Помни, любезная Заффета: поступай так, чтобы каждый день
твой любовник руками разводил от неожиданности. Ты должна быть непредсказуемой
— только тогда мужчина будет щедр и ты сможешь делать с ним что захочешь. Если
ты почувствуешь, что он охладевает, не растеряйся — и брось его прежде, чем он
успеет осознать свои чувства. Уверяю тебя, он окажется страдающей стороной:
ведь брошенному всегда тяжелее, чем бросившему! А вот если тебе надоел
любовник, тяни до тех пор, пока он не захочет оставить тебя: ведь его будет
мучить совесть, и он захочет по-царски отдарить тебя за доставленные
неприятности».
И еще несколько страниц перевернула Троянда и прочла:
«Послушай, милашка Зуфолина! Вчера твой любовник жаловался, что ты им пренебрегаешь
и спешишь поскорее закончить игру. Опомнись! Затягивай извержение как можно
больше! Ведь чем долгожданнее, тем сильнее наслаждение, а значит,
благодарность… Но и сама не будь неблагодарной. Если ты не получила
наслаждения, то непременно получишь мешочек с дукатами, а потому не скупись на
слова восторга своему обладателю! Или можешь шепнуть ему что-нибудь в этом
роде:
Звезда, с небесной вышины
Упавшая в камыш,
Вся содрогается, как ты,
Когда на мне лежишь…
И, дорогая Зуфолина, я буду не я, если твой любовник не
всплакнет в приливе чувств!»
* * *
Троянда медленно закрыла книгу и провела пальцем по золотому
обрезу страниц.
Да… кажется, напрасно она думала, будто все выгорело у нее в
душе и не оставалось там ничего, что чувствует боль. Оставалось… и сейчас в
муках умирал этот последний живой росточек. Память об их любви, об их ночах,
словах и поцелуях, и Слиянии тел и сердец — в том кратком промежутке между
прошлым: насилием инкуба — и будущим: появлением Джильи. Последнее, что
оставалось у Троянды, это память. Теперь Аретино уничтожил и ее.
Нетрудно угадать, чего хотел он, передавая Троянде эти
«Письма» — руководство по обучению начинающих куртизанок. И бесценная
«безделушка» — ее начальный капитал и одновременно расчет. Награда за любовь.
Роза уходит в отставку, ее место занимает Лилия… уже заняла!
Ах, Джилья! Как понятны стали теперь все ее намеки! А
впрочем, она и не намекала, она все называла своими именами, и только в том
состоянии общего отупения, в каком пребывала Троянда, можно было их не
разгадать. Зато теперь все сделалось ясно.
Ну, спасибо Джилье и Аретино (Троянда криво усмехнулась — а
у него, значит, не хватило храбрости снова прийти к отвергнутой любовнице? Что
же, так и выпроводит ее из дома, не простившись?) за то, что не просто
выставили, но предоставили ей такой широкий выбор будущего, от скромной швейки
до богатой куртизанки. Известно, в шести случаях из семи женщина сама не знает,
чего хочет, однако Джилья не сомневалась: рано или поздно Троянда все поймет и
благоразумно примет свою отставку. А если задумается о мести… что там сделали с
этим бедолагой — отрубили руку и кончик языка, да? Ишь, Джилья сперва
пригрозила, а потом… потом пошли предложения. Что ж, она права: что может быть
хуже позора, увечья, смерти! Интересно, каким будет новое предложение? А что,
если замужество? С кем? Да с кем угодно, хоть бы с тем же Луиджи Веньером!
Джилья ненавидит его всей душой, как и свою бывшую соперницу. Для содомита и
пылкой женщины брак сделается истинной пыткой. Джилья не может этого не
понимать!
Троянду затрясло так, словно это воображаемое предложение
уже было ей высказано. Впрочем, зная Джилью, она не сомневалась, что рано или
поздно дойдет и до этого. А что же Аретино? Он знает о том, как заботится новая
любовница о судьбе прежней?
На мгновение дрогнуло в робкой надежде сердце, но тут же
Троянда услышала хриплый, циничный смешок и поняла, что сама невольно
засмеялась над этим заблуждением.
Уж драгоценности-то не оставляли сомнений: все исходит от
Аретино! Он так же жаждет избавиться от Троянды, как Джилья, но если бы все
зависело только от Лилии, Роза уже давно была бы выброшена на помойку, в то
время как великодушный Аретино всего лишь пытается переставить ее в новую вазу.
В другую! Подальше отсюда!
А что это Джилья так старается вымести ее вон, как опасную
заразу? Она ведь спокойно терпит присутствие во дворце доброго десятка, а то и
двух десятков прежних отставных Аретинок вместе с их (и Пьетро) многочисленными
детьми! Отчего же такая «честь» Троянде? Или впрямь опасается, что в душе
Аретино оживут прежние чувства к Троянде?
