– Это правда, Том? – спросила тетя Полли, и ее лицо
осветилось надеждой. – Скажи мне, сделал бы ты это, если бы не забыл?
– Я… право, я не знаю. Это все испортило бы.
– Том, я надеялась, что ты меня любишь хоть немножко, –
сказала тетя Полли таким расстроенным голосом, что Том растерялся. – Хоть бы
подумал обо мне, все-таки это лучше, чем ничего.
– Ну, тетечка, что же тут плохого? – заступилась Мэри. – Это
он просто по рассеянности; он вечно торопится и оттого ни о чем не помнит.
– Очень жаль, если так. А вот Сид вспомнил бы. Переправился
бы сюда и сказал бы мне. Смотри, Том, вспомнишь какнибудь и пожалеешь, что мало
думал обо мне, когда это ничего тебе не стоило, да уж будет поздно.
– Тетечка, ведь вы же знаете, что я вас люблю.
– Может, и знала бы, если бы ты хоть чем-нибудь это доказал.
– Теперь я жалею, что не подумал об этом, – сказал Том с
раскаянием в голосе, – зато я вас видел во сне. Все-таки хоть что-нибудь,
правда?
– Не бог весть что – сны и кошка может видеть, – но всетаки
лучше, чем ничего. Что же тебе снилось?
– Ну вот, в среду ночью мне приснилось, будто бы вы сидите
вот тут, возле кровати, а Сид около ящика с дровами, а Мэри с ним рядом.
– Верно, так мы и сидели. Мы всегда так сидим. Очень рада,
что ты хоть во сне о нас думал.
– И будто бы мать Джо Гарпера тоже с вами.
– Верно, и она тут была! А еще что тебе снилось?
– Да много разного. Только теперь все как-то спуталось.
– Ну постарайся вспомнить – неужели не можешь?
– Будто бы ветер… Будто бы ветер задул… задул…
– Ну, думай, Том! Ветер что-то задул! Ну!
Том приставил палец ко лбу в тревожном раздумье и минуту
спустя сказал:
– Теперь вспомнил! Вспомнил! Ветер задул свечу!
– Господи помилуй! Дальше, Том, дальше!
– И будто бы вы сказали: «Что-то мне кажется, будто дверь… «
– Дальше, Том!
– Дайте мне подумать минутку, одну минутку… Ах да! Вы
сказали, что вам кажется, будто дверь отворилась.
– Верно, как то, что я сейчас тут сижу! Ведь правда, Мэри, я
это говорила? Дальше!
– А потом… а потом… наверно не помню, но как будто вы
послали Сида и велели…
– Ну? Ну? Что я ему велела, Том? Что я ему велела?
– Велели ему… Ах, да! Вы велели ему закрыть дверь.
– Ну вот, ей-богу, никогда в жизни ничего подобного не
слыхивала. Вот и говорите после этого, что сны ничего не значат. Надо сию же
минуту рассказать про это Сирини Гарпер. Пусть говорит, что хочет, насчет
предрассудков, теперь ей не отвертеться. Дальше, Том!
– Ну, теперь-то я все до капельки припомнил. Потом вы
сказали, что я вовсе не такой плохой, а только озорник и рассеянный, и
спрашивать с меня все равно что… уж не помню, с жеребенка, что ли.
– Так оно и было! Ах, боже милостивый! Дальше, Том!
– А потом вы заплакали.
– Да, да. Заплакала. Да и не в первый раз. А потом…
– Потом миссис Гарпер тоже заплакала и сказала, что Джо у
нее тоже такой и что она жалеет теперь, что отстегала его за сливки, когда сама
же их выплеснула…
– Том! Дух святой снизошел на тебя! Ты видел пророческий
сон, вот что с тобой было! Ну, что же дальше, Том?
– А потом Сид сказал… он сказал…
– Я, кажется, ничего не говорил, – заметил Сид.
– Нет, ты говорил, Сид, – сказала Мэри.
– Замолчите вы, пускай Том говорит! Ну так что же он сказал,
Том?
– Он сказал… кажется, он сказал, что мне там гораздо лучше,
чем здесь, но все-таки, если бы я себя вел по-другому…
– Ну вот, вы слышите? Эти самые слова он и сказал!
– А вы ему велели замолчать.
– Ну да, велела! Верно, ангел божий был с нами в комнате!
Где-нибудь тут был ангел!
– А миссис Гарпер рассказала, как Джо напугал ее пистоном, а
вы рассказали про кота и про лекарство…
– Истинная правда!
– А потом много было разговоров насчет того, что нас хотят
искать в реке и что похороны будут в воскресенье, а потом вы с миссис Гарпер
обнялись и заплакали, а потом она ушла.
– Все так и было! Все так и было! И так же верно, как то,
что я здесь сижу. Том, ты не мог бы рассказать это лучше, даже если бы видел
все своими собственными глазами! А потом что? И у, Том?
– Потом вы стали молиться за меня – я видел, как вы
молились, и слышал каждое слово. А потом вы легли спать, а мне стало вас жалко,
и я написал на куске коры: «Мы не утонули – мы только сделались пиратами», и
положил кору на стол около свечки; а потом будто бы вы уснули, и лицо у вас
было такое доброе во сне, что я будто бы подошел, наклонился и поцеловал вас в
губы.
– Да что ты, Том, неужели! Я бы тебе все за это простила! –
И она схватила и крепко прижала к себе мальчика, отчего он почувствовал себя
последним из негодяев.
– Очень хорошо с его стороны, хотя это был всего-навсего
сон, – сказал Сид про себя, но довольно слышно.
– Замолчи, Сид! Во сне человек ведет себя точно так же, как
вел бы и наяву. Вот тебе самое большое яблоко, Том, я его берегла на всякий
случай, если ты когда-нибудь найдешься; а теперь ступай в школу. Слава господу
богу, отцу нашему небесному за то, что он вернул мне тебя, за его долготерпение
и милосердие ко всем, кто в него верит и соблюдает его заповеди, и ко мне тоже,
хоть я и недостойна: но если бы одни только достойные пользовались его
милостями и помощью в трудную минуту, то немногие знали бы, что такое радость на
земле и вечный покой на небе. А теперь убирайтесь отсюда, Сид, Мэри, Том, – да
поживей. Надоели вы мне!
