– Вот тебе и ну.
– Что ж, пускай, если им так нравится, но я бы не хотел быть
королем, раз у них даже фамилии нет, вроде как у негров. Ты вот что лучше
скажи: где ты сперва начнешь копать?
– Не знаю еще. Давай начнем копать под сухим деревом, что на
горе за рекой?
– Давай.
Они достали ржавую мотыгу и лопату и отправились за три мили
на речку. Добрались они до места разгоряченные, запыхавшиеся и растянулись на
земле под тенистым вязом отдохнуть и покурить.
– Вот это жизнь! – сказал Том.
– Еще бы!
– Скажи, Гек, если мы найдем клад, что ты будешь делать со
своей долей?
– Ну, каждый день буду покупать пирожок и стакан содовой
воды, и в цирк тоже буду ходить каждый раз, как цирк приедет. Да уж не
беспокойся, заживу отлично.
– А ты не собираешься копить деньги?
– Копить? Для чего это?
– Ну как же, чтобы были деньги на черный день.
– Вот уж это ни к чему. Вернется родитель и запустит лапу в
мои денежки, если я их не потрачу, а там ищи-свищи. А ты что сделаешь на свою
долю, Том?
– Куплю себе новый барабан, настоящую саблю, красный
галстук, щенка-бульдога, а потом женюсь.
– Женишься!
– Ну да.
– Том, ты, должно быть, совсем рехнулся.
– Погоди, вот увидишь.
– Ну, глупей ты ничего не мог придумать. Взять хоть моих
отца с матерью. Только и делали, что дрались. Я это отлично помню.
– Это ничего. Девочка, на которой я женюсь, не будет
драться.
– Том, они все на один лад. Им бы только драться. Ты лучше
подумай сначала как следует. Подумай, тебе говорю. А как эту девчонку зовут?
– Она вовсе не девчонка, а девочка.
– По-моему, не все ли равно: кто говорит – девчонка, кто –
девочка. Что так, что эдак – один черт! Так как же всетаки ее зовут, Том?
– Я тебе скажу, только не сейчас.
– Ну ладно, дело твое. А только, когда ты женишься, я совсем
один останусь.
– Нет, не останешься. Ты будешь жить со мной. А теперь
хватит валяться, пойдем копать.
Они работали, обливаясь потом, около получаса. Никаких
результатов. Они трудились еще полчаса. И все-таки ничего.
Гек сказал:
– Неужто они всегда так глубоко зарывают?
– Бывает, только не всегда. Не каждый раз. По-моему, мы
просто не там роем.
Они выбрали другое место и начали копать снова. Работа шла
теперь медленнее, но все-таки подвигалась вперед. Некоторое время они копали
молча. Под конец Гек оперся на лопату, смахнул рукавом капельки пота со лба и
спросил:
– Где ты собираешься копать после этого места?
– Давай попробуем рыть под старым деревом на Кардифской
горе, за домом вдовы Дуглас.
– Что ж, я думаю, попробовать можно. А вдова не отнимет у
нас клад? Ведь дерево на ее земле.
– Отнимет?! Пускай только сунется. Кто нашел место, того и
клад. Это все равно, на чьей он земле.
Гек успокоился. Работа продолжалась. Через некоторое время
Гек сказал:
– Ах ты черт, должно быть, опять не там копаем. Как
потвоему?
– Что-то чудно, Гек. Ничего не разберу. Случается, что и
ведьмы мешают. Я думаю, уж не в этом ли все дело.
– Да что ты, право, какие днем ведьмы, ничего они днем
сделать не могут.
– Да, это верно. Я и не подумал. Ага, теперь знаю, в чем
дело! Ну и ослы же мы с тобой! Надо сперва узнать, куда падает тень от сучка в
полночь, а тогда уже и рыть в том месте!
– Выходит, что мы валяли дурака, целый день рыли задаром! О,
чтоб тебе, теперь вот опять тащись сюда ночью. Дальто какая! А ты сможешь
выбраться из дому?
– Ну еще бы! Все равно придется рыть нынче ночью, а то если
кто-нибудь увидит эти ямы, сразу поймет, в чем дело, и сам начнет рыть.
– Ну что ж, я тебе мяукну нынче ночью.
– Ладно. Давай спрячем лопаты в кустах.
Ночью в назначенный час мальчики опять пришли поддерево. Они
уселись в тени и стали ждать. Место было уединенное и час поздний, исстари
пользовавшийся дурной славой. В шорохе листвы слышались голоса духов,
привидения таились по темным углам, глухой лай собаки доносился откуда-то
издали, и филин отзывался на него зловещим уханьем. Мальчики разговаривали
мало, на них действовал таинственный ночной час. Скоро они решили, что полночь
уже настала; отметили, куда падает тень, и начали рыть. Надежда ожила в них.
Интерес к делу все возрастал и усердие с ним наравне. Яма становилась все
глубже и глубже, но каждый раз, как лопата обо чтонибудь ударялась, они
испытывали только новое разочарование. Наконец Том сказал:
– Напрасно мы стараемся, Гек. Опять не там роем.
– Ну как же не там? Ведь тень падала как раз в этом самом
месте.
– Знаю, что падала, да не в том дело.
– А в чем же?
– В том, что времени мы не знали наверно. Скорее всего было
или слишком поздно, или слишком рано.
Гек выронил лопату.
– Так и есть, – сказал он. – В этом-то и беда. Придется и
эту яму бросить. Верного времени никак не угадаешь, да и страшно уж очень, ведьмы
и привидения так везде и носятся. Я все время чувствую, что за спиной у меня
кто-то стоит, а повернуться боюсь: может, и впереди тоже кто-нибудь есть и
только того и дожидается. Как мы сюда пришли, меня все время в дрожь бросает.
– Ну, и со мной не лучше, Гек. Ты знаешь, когда зарывают
деньги, то сверху всегда кладут мертвеца, чтобы он их стерег.
– Господи!
– Да, да! Я сколько раз это слышал.
– Том, не нравится мне, что мы копаем в таком месте, где
есть мертвецы. С ними, знаешь, шутки плохи.
– Мне тоже не очень нравится их трогать. А вдруг из ямы
высунется череп да скажет что-нибудь!
– Брось, Том! И так страшно.
– Еще бы не страшно! Гек, меня мороз по коже дерет.
– Знаешь, Том, давай бросим это место и попробуем гденибудь
еще.
