– Гхм… – откашлявшись, заметил Антон Егорович, – а не пора ли нам пора? Снаружи уже, поди, темным-темно…
– Согласен, – с готовностью поддержал его Борис. – Я, значица, тоже не хочу тут оставаться на ночь… Дурное место, нехорошее.
– Да ладно тебе страх-то нагонять, – зябко передернул плечами Вадим. – Обычные развалины… Между прочим, кто это успел здесь так похулиганничать, а? – спросил он, указывая на обломки. – Не ты ли, Пасюк?
– Не, это еще до нас, – отозвался тот, хладнокровно усаживаясь на обсидиановую крышку. – Тут так все и было, когда мы пришли. Я же говорю, ничего мы не трогали. Что мы, в натуре, варвары?
– Обычные развалины?! – возмущенно зашептал Борис, повернувшись к Вадиму. – А ты видал вон те замурованные входы? А печати на них? Тринадцать дверей – по числу Уносящих, значица… А обломки? Разбитые гробы! Все, значица, в точности, как в легенде!
– Ну а озеро твое тогда где? – неуверенно усмехнулся Хватко.
– Чем препираться, лучше помогите мне, господа, – попросил Костромиров. – Я хочу чуть-чуть сдвинуть вот эту крышку.
– Да ты что?! – ахнул Борис. – Вдруг это гроб, значица!
– Не след этого делать, – поддержал Егорыч родственника. – К чему тревожить мертвых? Грех один…
Но Горислав с Пасюком уже сдвигали тяжелую каменную плиту. Вернее, пытались сдвинуть.
– Ну-ка, посторонись, малохольные! – крикнул следователь и, разбежавшись, поддал крышку плечом – и та с жутким скрежетом отъехала сантиметров на тридцать в сторону. Из открывшейся щели ощутимо повеяло свежестью. Значит, это никак не могила.
– Подайте-ка мне камешек, вон тот, который поменьше, – попросил Костромиров.
Пасюк протянул ему обломок порфира, и ученый бросил его в черный рот провала. Спустя несколько секунд до их слуха донесся отдаленный всплеск.
– Ядрен-матрен! Там и впрямь озеро! – воскликнул Хватко.
– А я чего говорил?! – округлив глаза, горячо зашептал Борис. – Ну?! Пошли, что ли, значица?
– Да, пожалуй, довольно на сегодня, – неожиданно для всех согласился Горислав. – Тем паче, боюсь, сюда могут в любой момент пожаловать незваные гости…
– Кто еще? Какие гости? – грозно спросил охотник, сдергивая с плеча ружье.
– Уносящие, да?! – почти взвизгнул Борис.
– Спокойно, господа, – поднял руку Костромиров, – будьте реалистами. Никаких Уносящих не существует.
– О ком же ты тогда толкуешь? – спросил Вадим. – В самом деле, не темни, профессор.
– Я же обещал вам, что пещерный храм поможет нам раскрыть тайну гибели биолога Ушинцева и спелеологов – товарищей Пасюка? Ну вот…
– Что? Как? Кто? – воскликнули все разом.
– Ну вот, – пояснил ученый, не удержавшись от довольной (хотя и очевидно неуместной при таких обстоятельствах) улыбки. – Теперь я знаю, кто их убил.
Глава 8
РЕЛИКТОВЫЙ ГОМИНИД
– Теперь я знаю, кто их убил, – повторил Костромиров. – Правда, разгадка таилась не в самом храме, а рядом. Впрочем, пойдемте, я сейчас все вам покажу. И расскажу.
С этими словами он направился обратно в галерею.
– Антон Егорович, – спросил он, останавливаясь напротив батальной сцены и подняв с пола обломок одной из костей, – скажите, что странного или особенного вы видите в этих останках?
– Кости как кости, – пожал тот плечами.
– Хорошо. Ну а как, по-вашему, – это древние кости? Давно они здесь лежат?
Охотник внимательно осмотрел обломок, понюхал, после чего покачал головой.
– Да уж не первый месяц…
– Вот! – поднял палец Горислав. – Эти кости валяются здесь месяцы, годы, но никак не тысячелетия. То есть всех этих животных, во всяком случае, многих их них, – он пошевелил останки ногой, – съели относительно недавно. А теперь давайте посмотрим, как их съели… – Он подобрал еще несколько костей. – Видите? Это мозговые кости, и костный мозг из них был извлечен. Для чего их расщепили вдоль, видите?
– Ну и что? – не понял Хватко.
– А то, – пояснил ученый, – что ни одному хищнику такое не под силу. Это мог сделать только человек при помощи, например, подобного, – он поднял и продемонстрировал продолговатый камень с зазубренным краем, – специально подготовленного орудия.
– Ну и что?! – вновь не понял следователь.
– Не доходит? – удивился Костромиров. – Тогда смотрите дальше. – Он поднял руку и с некоторым усилием провел пальцем по настенным рисункам. После чего предъявил ладонь зрителям. – Видите? Теперь видите?
На подушечке его указательного пальца остались явственные следы краски.
– Постой, постой… – прищурился Вадим Вадимович. – Ты хочешь сказать…
– Ну наконец-то! – усмехнулся Горислав. – Да, разумеется, я хочу сказать, что и эти кости, и эти рисунки оставлены человеком – человеческим существом, – причем не очень давно.
– Но кости-то звериные, – заметил Егорыч.
– А вы посмотрите внимательно на рисунки, – предложил Костромиров. – Пасюк сравнил их с комиксами. И он оказался недалек от истины – это пиктограмма.
– Переведи, – попросил Хватко.
– Пиктограмма, – терпеливо пояснил Горислав Игоревич, – то есть изображение, передающее последовательность действий. Дописьменная система фиксации событий, бытовавшая у некоторых первобытных народов. Глядите: на самом деле это как бы один рисунок, просто изображенный в сюжетном развитии. Вот трое людей, один из которых вооружен чем-то вроде трезубца, подкрадываются к своей жертве, вот та же троица нападает на жертву, а вот они же разделывают труп, и, по-видимому, частично его пожирают. Знакомая картинка, не правда ли? Именно так погибли все три наших товарища. Вадим Вадимович установил, что сначала им был нанесен смертельный удар в спину, причем колющим оружием, оснащенным трехострым наконечником – ну вот типа трезубца на этих рисунках, – а потом у всех у них буквально вырвали целые части тел. И некоторые органы…
– Ай-яй! – в крайнем волнении вскликнул Борис. – Значица, это они – Уносящие! Я говорил, говорил!
– Господи, – поморщился ученый, – дались вам эти Уносящие… Давайте присядем. Я должен вам кое-что разъяснить…
Он сел и, достав из-за пазухи трубку, набил ее табаком. Затем закурил, с удовольствием затягиваясь ароматным дымом. Все остальные пристроились рядом, с нетерпением ожидая продолжения. Но Горислав Игоревич, как личность, не лишенная тяги к внешним эффектам, выпустил один клуб дыма, за ним второй, третий… пока над ними не повисла белесая пелена пахучего тумана. Наконец он покашлял для прочищения горла, вытянул ноги и начал так:
– Двести тысяч лет тому назад…
– Ого! – встревожился Хватко. – Ты не слишком издалека начал?
