Доктор Планк вежливо улыбнулся и откусил еще кусочек печенья.
— Не совсем, — ответил он. — Скажите, пожалуйста, известно ли вам что-нибудь о людях, проживающих в доме номер шестьсот шестьдесят шесть?..
Миссис Абернати стояла в подвале, мистер Абернати и Рэнфилды — у нее за спиной. В воздухе, слегка пульсируя, висела голубая светящаяся точка. Миссис Рэнфилд осуждающе зашипела.
— Портал был тут все это время, — сказала она миссис Абернати, — а ты скрывала от нас!
— Вам не требовалось этого знать, — отрезала миссис Абернати.
— Кто ты такая, чтобы решать, что нам требуется, а что нет?
Миссис Абернати повернулась к ней. На мгновение ее рот сделался таким большим, что голова миссис Рэнфилд поместилась бы туда целиком. В разверзшейся пасти показалось два ряда острых зубов. Зубы лязгнули, и миссис Рэнфилд отступила. А потом чудовищный рот исчез так же быстро, как и появился, и миссис Абернати вновь стала красивой женщиной.
— Ты будешь держать язык за зубами, если не хочешь лишиться и языка, и зубов вместе с головой, — предостерегающе произнесла миссис Абернати. — Не забывай, с кем разговариваешь! Я — ухо нашего господина, и я его посланец здесь, на Земле. О всяком неуважении, проявленном по отношению ко мне, он непременно узнает, и наказание будет суровым!
Миссис Рэнфилд потупилась, содрогнувшись при мысли о том, какое наказание может выпасть на ее долю. Она принадлежала к более низкому разряду демонов, чем миссис Абернати,
[24]
но завидовала силе последней и ее близости к господину, ибо зло постоянно завидует и постоянно ищет выгоды для себя. Теперь же ее вспышка гнева могла повлечь за собою кару со стороны Великого, потому что миссис Абернати наверняка донесет ему о дерзости миссис Рэнфилд. Но если она сумеет одолеть миссис Абернати и занять ее место, если это она, а не миссис Абернати проложит путь для господина, тогда ее не накажут, а вознаградят.
И миссис Рэнфилд стала действовать. Ее челюсти сделались шире, из-за губ показались паучьи хелицеры — два отростка с резервуарами для яда на концах. Не отрывая взгляда от бледной кожи на основании шеи, она подошла к миссис Абернати сзади.
Внезапно миссис Рэнфилд застыла, не в силах пошевелиться. Что-то сдавило горло, как будто незримая рука медленно душила ее. Миссис Абернати обернулась; глаза ее горели голубым огнем.
— Дура! — сказала она. — Теперь ты вечность будешь корчиться от боли!
Миссис Абернати взмахнула пальцами перед лицом миссис Рэнфилд. Хелицеры, торчащие из пасти миссис Рэнфилд, выросли еще больше, но теперь они выгнулись вниз, к ее же шее. Глаза миссис Рэнфилд расширились от ужаса, но она была не в состоянии помешать происходящему. Острые жала пронзили кожу, и демоница стала впрыскивать яд в свою же кровеносную систему. Глаза ее выпучились, лицо почернело, и миссис Рэнфилд рухнула на пол. Ее тело дернулось разок — и рассыпалось прахом.
Миссис Абернати снова переключила внимание на голубой свет.
— Господин! — воскликнула она. — Твоя служанка взывает к тебе!
Голубой свет сделался ярче, и в подвале похолодало. Изо рта миссис Абернати пошел белый пар. Кончики пальцев у нее замерзли настолько, что начали болеть.
А затем раздался голос. Казалось, он исходит из ниоткуда и отовсюду и эхом отражается от стен подвала. Звук был низким и гулким, как будто в глубокой сырой пещере шипела гигантская змея.
— Ссслушшшаю, — произнес голос. — Говори.
— Господин! — снова воскликнула миссис Абернати, и голос ее дрогнул. Даже теперь, после того, как она провела столько времени в присутствии этого великого зла, столь близкого к бесконечности, что различия уже вряд ли имели значение, оно до сих пор устрашало ее. — Мы должны действовать немедленно. Мы не можем больше ждать.
— Почему?
— Возникли… сложности, — ответила миссис Абернати. — О нашем присутствии узнали.
— Кто?
— Ребенок.
— Почему вы его не уничтожили?
— Мы пытались. Он оказался везучим. Теперь он поделился этим знанием с другими.
Последовало молчание. Миссис Абернати чувствовала, как гнев ее господина закипает.
— Ты разочаровала меня, — произнес он. — Ты поплатишься за это.
— Да, господин. — Миссис Абернати склонила голову, как будто стояла перед Великим Темным и он мог обрушить свой гнев на нее незамедлительно.
— Быть посему, — изрек голос. — Начинайте.
Но прежде чем они успели что-либо предпринять, в дом позвонили.
Глубоко в недрах ЦЕРН ведущие ученые собрались в кабинете профессора Стефана.
— От доктора Планка ничего не слыхать? — спросил профессор Стефан.
Профессор Хилберт посмотрел на наручные часы.
— Он должен сейчас как раз разговаривать с мальчиком, — сообщил ученый.
— Если это какая-то шутка, я с этого мальчишки шкуру спущу, — пообещал профессор Стефан.
Он потянулся за своей ручкой — просто чтобы было что вертеть в руках. Ручка лежала на краю стола, и прежде, чем профессор успел взять ее, она упала на пол.
Профессор Стефан с любопытством взглянул на ручку.
— Странно, — произнес он и тут почувствовал дрожь, отдающуюся в столе.
Мощный гул заполнил все строение, и лампы на миг померкли. На экранах компьютеров во всем здании понеслись потоки данных, арамейский код мешался с бинарным кодом.
— Что происходит? — спросил профессор Стефан.
Но он уже и сам понял.
Каким-то образом коллайдер включился снова.
Миссис Абернати подошла к входной двери. На ступеньках стоял невысокий человек с остроконечной бородкой. Он грыз дужку темных очков.
— Миссис Абернати? — спросил он.
— Да.
— Я доктор Планк. Мне хотелось бы поговорить с вами, если вы не против.
— Вообще-то, — ответила миссис Абернати, — прямо сейчас я очень занята.
Доктор Планк принюхался. Пахло тухлыми яйцами. Потом он заметил исходящее от подвала слабое голубое свечение, и тот же самый свет, казалось, мерцал на оконных рамах и косяке двери. В лицо ему дул ветер. Причем ветер становился все сильнее. И голубой свет тоже сделался ярче.
— Что вы делаете? — спросил доктор Планк. — Так нельзя.
— Беги, — приказала миссис Абернати.
