Глава 44
Владения Фонтено находились в пяти милях к востоку от Делакруа. Недавно выстроенная частная дорога петляла среди топей и гниющих деревьев и оканчивалась возле участка, лишенного всякой растительности и черневшего голой землей. В центре пространства в два-три акра, обнесенного высоким забором, утыканным острой проволокой, располагалось низкое бетонное строение в один этаж, имевшее форму подковы. На площадке между изогнутыми крыльями здания стояли в ряд четыре автомобиля: один кабриолет и три черных «эксплорера». В глубине виднелся одноэтажный дом стандартного типа старой постройки с верандой и, похоже, анфиладой комнат. Когда я подъехал к воротам и остановил взятый напрокат «таурус», никого поблизости не было. Рядом со мной сидел Луис. Рейчел в этот день поехала на заключительную встречу в университет Лойолы.
— Может быть, нам стоило сначала позвонить? — спросил я, глядя на пустынный двор за забором.
Луис закинул руки за голову и подбородком указал вперед. Перед нами стояли двое в джинсах и выцветших рубашках и держали нас под прицелом своих пистолетов. В зеркало заднего вида я увидел еще двоих, а пятый с топориком за поясом стоял у машины со стороны Луиса. Вид у всех пятерых был — только держись; чувствовалось, что народ это бывалый. У тех, кто носил бороды, в них проглядывала седина. На их башмаках налипла грязь, а по рукам, крепкими пальцами сжимавшим оружие, змеились шрамы.
Я видел, как от основного здания к воротам направляется мужчина среднего роста в голубой рубашке, джинсах и тяжелых рабочих башмаках. Он подошел, но ворота не открыл, а внимательно осмотрел нас через ограду. Правая половина его головы была изуродована ожогом. Кожу в этом месте покрывали рубцы, правый глаз не видел, и на голове не росли волосы. Над невидящим глазом нависала складка кожи, а когда он говорил, двигалась только левая половина рта.
— Что надо? — акцент выдавал в нем кейджана.
— Мое имя Паркер, — отрекомендовался я, оставаясь в машине. — Я приехал поговорить с Лайонелом Фонтено.
— А это кто? — он ткнул пальцем в сторону Луиса.
— Руководитель оркестра Граф Бэйси, — пошутил я, — остальные оркестранты прибыть не смогли.
— Лайонел никого не хочет видеть, — сурово ответил «красавчик». Моя попытка пошутить не вызвала на его лице и тени улыбки. — Проваливайте-ка вы лучше отсюда, пока целы, — он развернулся и двинулся к дому.
— Эй, — крикнул я ему вдогонку, — а в Мэтери всех громил Джо Боунза уложили вы?
Он остановился и обернулся.
— Что ты сказал? — у него был такой вид, как будто я обругал его последними словами.
— Я сказал, что в Мэтери двоих убрали не вы. Если за это положена награда, я бы не стал отказываться.
— Да ты шутник, я смотрю, — после минутного раздумья сказал он. — Точно, шутник, но что-то мне не смешно.
— Значит, не смешно?
Он заметил резкость в моем тоне, глаз его зло вспыхнул, и дуло пистолета почти уткнулось мне в лицо. По характерному запаху я понял, что оружие недавно было в ходу.
— А как тебе такая шутка: я тот, кто достал Лютис Фонтено из глубины болот Хани-Айленд. Поди, расскажи эту шутку Лайонелу, увидишь, станет ли он смеяться.
Вместо ответа он послал с пульта инфракрасный луч, и ворота бесшумно раскрылись.
— Выходите из машины, — приказал он.
Пока мы выходили, двое охранников следили за нами, держа оружие наготове. Потом вторая пара нас обыскала. Наши с Луисом пистолеты и его нож были переданы человеку со шрамом. Потом они осмотрели багажник и заглянули под капот и под машину, чтобы убедиться, что там не припрятано никаких сюрпризов.
— Ну, ты везде желанный гость, — шепнул мне Луис.
— Спасибо, оценил, — в тон ему откликнулся я. — Это у меня дар такой особый.
Когда они удостоверились, что в машине чисто, нам разрешили в нее вернуться, и мы медленно поехали к дому. На заднем сидении устроился охранник с топориком, а двое других шли по бокам. Мы припарковались у кабриолета и под конвоем двинулись к старому дому, где на веранде нашего прибытия дожидался с чашкой кофе в руках Лайонел Фонтено.
Обожженный подошел к нему и начал что-то шептать на ухо, но Лайонел жестом остановил его и уставился на нас без намека на приветливость во взгляде. Мне на голову упало несколько капель начинающегося дождя, а через минуту нас накрыло ливнем, но Лайонел не спешил пригласить нас под крышу. Я был в синем льняном костюме и белой рубашке с синим шелковым галстуком и все думал, полиняет он от такого потопа или нет. Дождь лил как из ведра, и от его струй земля возле дома быстро превращалась в грязь. Наконец Лайонел отпустил своих людей, сел и кивком пригласил нас войти на веранду. Мы заняли деревянные стулья, а хозяин уселся в шезлонг. За нами стоял охранник с изуродованным лицом. Луис и я слегка раздвинули стулья, чтобы держать его в поле зрения.
Из дома вышла пожилая чернокожая служанка с кофейным сервизом на серебряном подносе с орнаментом. (Я вспомнил, что видел ее на похоронах.) На подносе стояли три чашки с блюдцами. На чашках по кругу были изображены догоняющие друг друга пестрые птицы. Под ручкой каждой чашки на блюдечке лежала тяжелая серебряная ложка с парусником на черенке. Служанка поставила поднос на маленький плетеный столик и оставила нас.
Лайонел Фонтено был одет в черные брюки и белую рубашку, расстегнутую у ворота. Черный пиджак — пара к брюкам — висел на спинке его шезлонга. Свежевычищенные башмаки сияли глянцем. Лайонел молча разлил по чашкам кофе, положил в одну сахар и подал обожженному.
— Сливки и сахар? — спросил он, по очереди глядя на нас с Луисом.
— Черный — то, что надо, — ответил я.
— И мне тоже черный, — добавил Луис.
Лайонел передал нам чашки. Он держался очень любезно. Над нами неистово колотил по крыше веранды дождь.
— Вы пришли рассказать, почему занялись поисками моей сестры? — у Лайонела было такое выражение лица, будто он обнаружил, что какой-то незнакомец моет лобовое стекло его машины, и он не может решить, дать тому на чай или огреть чем-либо тяжелым. Лайонел держал чашку, слегка оттопырив мизинец. Я заметил, что и охранник делал то же.
Пришлось рассказать Лайонелу часть того, что было известно на тот момент, — о видениях тетушки Марии и ее смерти, о том, что в заводи среди топей на Хани-Айленд видели призрак девушки.
— Думаю, что убийца вашей сестры убил также тетушку Марию с сыном. А еще он убил моих жену и дочь. Вот причина, почему я занялся поисками вашей сестры, — заключил я.
Я не стал говорить ему о своем сочувствии. Он и без того это знал, а если нет, то и говорить не стоило.
— Это вы прикончили двоих в Мэтери?
— Одного, — уточнил я. — Второго убил кто-то другой.
— Вы? — повернулся он к Луису.
Луис промолчал.
