За все время только одному человеку предъявили обвинение — египтянину Абдел Латифу Шарифу, подозреваемому в убийстве не меньше двадцати женщин. Следователь утверждал, что Шариф продолжил свои убийства даже из тюрьмы, оплачивая членам Лос Ребелдос, одной из банд города, убийства женщин от его имени. Каждому члену банды, участвовавшему в убийстве, платили по тысяче песо. Когда члены Лос Ребелдос оказались в тюрьме, Шариф, как считали, завербовал вместо них четверку водителей автобуса, которые убили еще двадцать женщин. В награду они получали ежемесячно по тысяче двести долларов, распределяемых между ними и кем-то пятым, пока они убивали не меньше четырех девочек ежемесячно. Большинство обвинений против Шарифа было опровергнуто в 1999 году. Шариф даже вместе с сообщниками не мог быть обвинен в убийстве всех жертв насилия в окрестностях. Действовал кто-то еще, поскольку убийства продолжались даже тогда, когда Шариф уже находился в тюрьме.
— Есть такое место под названием Анапра, — заговорил Неддо. — Настоящие трущобы. Одни лачуги. Двадцать пять тысяч человек живет там в тени горы Кристо Рэй. Знаете, что находится на вершине горы? Статуя Иисуса. — Он глухо рассмеялся. — Разве не удивительно после этого, что люди отворачиваются от Бога и обращают свои взгляды к скелетному божеству? Именно из Анапры, как считают, Шариф украл многие из своих жертв, а теперь другие приняли это на себя, чтобы вытянуть жилы из женщин Анапры или другого какого места.
Все больше и больше тел находят с изображениями Санта-Муэрте. Некоторых уродовали после смерти, их тела лишены конечностей, головы отсечены. Если кто-то верит слухам, преступники учли ошибки своих предшественников. Они ведут себя осторожно. У них есть покровители. Говорят, что они богаты и что они упиваются этим видом спорта. Может, и правда. А может, и нет.
— В квартире Гарсии мы нашли видеозаписи, — вспомнил я в подтверждение его слов. — На них засняты женщины, мертвые и умирающие.
Неддо хватило порядочности выказать некоторое сопереживание.
— И все же он был здесь, в Нью-Йорке. Возможно, он пережил свой пик там и сбежал. Возможно, он планировал использовать записи, чтобы шантажировать подонков или гарантировать свою безопасность. Может даже быть и так, что подобный человек получал удовольствие от просмотра записей своих преступлений, заново переживая случившееся по многу раз. Независимо от причины его прибытия на север он, кажется, обеспечивает человеческую связь между Санта-Муэрте и убийствами в Хуаресе. Неудивительно, что мексиканские власти заинтересовались им так же, как я.
— Кроме Санта-Муэрте, в чем еще ваш интерес? — решил уточнить я.
— В Хуаресе существует небольшой склеп, — объяснил Неддо. — Часовня с останками мертвых. Не слишком знаменитая. Ее первоначальные создатели не обладали особым мастерством. В течение долгого времени убранство часовни приходило в упадок, пока относительно недавно кто-то не потратил много времени и усилий для его восстановления. Я посетил этот склеп. Объекты были мастерски восстановлены. Даже появились новые дополнения, такие как бра, подсвечники, дароносицы, — все далеко превосходит качество оригиналов. Тому, кто взялся за подобное творчество, якобы предложили использовать для этой цели только останки из склепа, но у меня закрались сомнения на этот счет. Я не мог провести тщательную экспертизу работ, так как священник, ответственный за содержание часовни, был одновременно и скрытен, и напуган, но я уверен, что некоторые из костей состарены искусственно, как и череп, который вы приносили ко мне в первый вечер нашего знакомства. Я попросил о встрече с мастером, сотворившим все мною увиденное, но тот уже покинул Хуарес. Я слышал позже, что федералы искали его. Поговаривали, что у них были строжайшие указания захватить его живым, а не убивать. Это случилось год назад. А напротив склепа тот же самый мастер устроил место поклонения Санта-Муэрте. Очень красивое место и очень красиво украшенная статуя. Если Гомеро Гарсия приехал сюда из Хуареса и был таким преданным приверженцем Санта-Муэрте, тогда, возможно, он и тот реставратор склепа один и тот же человек. В конце концов мастер, способный производить тончайшую работу с серебром, вполне мог справиться с другими материалами, включая кость.
Неддо откинулся назад в кресле. Еще раз его слабость выплеснулась наружу. Как и тогда, когда он рассказывал мне о проповеднике Фолкнере и книге из кожи и костей.
Вероятно, Гарсия прибыл в Нью-Йорк по своей собственной воле и без помощи других, но я сомневался в этом. Кто-то обнаружил его таланты, нашел ему склад в Уильямсбурге и предоставил место для работы. Он был привезен на север из-за своих способностей, вывезен из мест, попавших в поле зрения федералов, и, возможно, подальше от тех, для кого он поставлял женщин.
Я снова подумал о фигуре с крыльями, созданной из останков птиц, животных и людей. Вспомнил пустые корзины, отброшенные за ненадобностью обломки костей, кости, лежавшие на верстаке, как в мастерской скульптора. Гарсия создавал свое творение по заказу. Кем бы ни был его заказчик, мастера убили, когда его работа близилась к завершению.
Я посмотрел на Неддо, но тот углубился в созерцание Санта-Муэрте.
Интересно, сколько еще Неддо утаил от меня?
* * *
Мой сотовый зазвонил, когда я приближался к гостинице. Это был Луис. Он дал мне номер телефона-автомата и велел отзвонить ему с городского таксофона. Я позвонил с улицы, используя свою карточку «Эй ти ти». В трубке слышался шум машин на улице и пение людей.
— Что ты раскопал? — спросил я.
— Сутенера Сереты звали Октавио. Он залег на грунт после того, как она была убита, но мы нашли его племянника и через него вышли на Октавио. Мы сильно прижали его. Он сказал нам, будто бы решил вернуться в Мексику, в Хуарес, откуда он родом. Эй, ты еще там?
Я чуть не выронил трубку. Это было второе упоминание о Хуаресе менее чем за час. Гарсия, возможно, знал Октавио еще в Хуаресе. Серета сбежала из Нью-Йорка и появилась в зоне действия Октавио. Когда нашли Алису, она, вероятно, сказала им, в каких краях обитает ее подруга. Гарсия направил туда своих людей, и Октавио выплыл на свет. Тогда те двое были посланы, чтобы найти Серету и отобрать у нее что-то важное для них.
— Да, я здесь, — откликнулся я. — Объясню все, когда вернетесь. Где Октавио теперь?
— Он мертв.
Я глубоко вздохнул, но не сказал ничего.
— У Октавио были контакты в Нью-Йорке, — продолжил Луис. — Он должен был позвонить туда, если кто-нибудь начнет справляться о Серете. Это адвокат по имени Секула.
* * *
В Скарборо Рейчел сидела на краешке кровати, качая Сэм, которая наконец заснула. Патрульный автомобиль стоял у дома, и местные полицейские заделывали разбитое окно.
— Позвони ему, Рейчел, — сказала Джоан. Она стояла подле дочери, уперев руки в бока.
Рейчел покачала головой, но ничего не ответила матери.
— Это не может так продолжаться, — возмутилась Джоан. — Никак не может.
