— О черт...
Он увидел окровавленную плоть на месте, где должна была быть голова, и резко отвернулся, как раз чтобы получить сильный удар в переносицу. Торрес повалился на землю, в то время как Мистерс потянулся за оружием, но над ним нависла тень, и он увидел, как один из его братьев по расе направил на него дробовик. Из травы появился еще один тип, помоложе, со светлыми волосами и смазливым, почти женским лицом. За его спиной маячил мускулистый мужчина с короткими рыжими волосами, одетый в поношенные обтягивающие джинсы и звездно-полосатую футболку. Здоровяк забрал пистолет Мистерса и связал руки детектива за спиной клейкой лентой. В это время смазливый блондин опустился на колено возле Торреса и отстегнул у него с пояса ключи, предварительно вынув из кобуры его пистолет. Затем он подошел к машине, открыл дверь и освободил заключенного от оков. Молох вышел из машины, потянулся, затем взял у парня пистолет Торреса и подошел к сидящему на земле Мистерсу. Он направил оружие в голову детектива.
— Ну что, мистер Мистерс, теперь вам есть, что сказать?
Детектив не произнес ни слова. Он смотрел на Молоха глазами полными отвращения, а тот, похоже, решил поразвлечься:
— Я мог бы пристрелить тебя, как паршивую собаку, каковой ты и являешься, — Молох прицелился.
— Бабах, — сказал он, затем поднес дуло ко рту и сдул воображаемое облачко дыма. — Но я не собираюсь этого делать.
— Мы что, берем его с собой? — спросил Декстер.
— Нет.
— Но, если мы оставим его здесь, он сможет опознать нас.
— Неужели, — хохотнул Молох.
Он перевел взгляд на Мистерса и взгляд этот стал тяжелым:
— О каких только чудесах, которые видели мои глаза, ни расскажет мой язык.
Он повернулся к белокурому парню.
— Ослепи его, а потом отрежь язык. Все равно он им мало пользовался.
* * *
Они торопились, сталкивая внедорожник с телами Торреса и женщины в реку. Истекающего кровью Мистерса оставили на берегу. Вся операция заняла не больше трех минут.
Брон позвонил по телефону, и через несколько секунд к ним присоединились Повелл и Леони, которые были за рулем двух фургонов, стоявших за сто ярдов по обе стороны от засады. На кузовах этих фургонов красовалась легко снимающаяся эмблема несуществующего лесного хозяйства, чтобы, если бы кто-то проезжал по дороге во время операции, их можно было бы задержать, рассказав историю об упавшем дереве. Впрочем, им никто не помешал. Через некоторое время небольшая группа, пятеро мужчин и одна женщина в двух фургонах на высокой скорости направилась на север, к шоссе.
Декстер, Леони и Молох какое-то время ехали молча. Декстер периодически поглядывал в зеркало заднего вида. Через три машины от них следовали Брон, Повелл и смазливый блондин, и это Декстера устраивало. От блондина Уилларда его в дрожь бросало, особенно от его удивительной красоты и внешней невинности, за которыми скрывалась сущность безжалостного зверя. Но Молоху он нравился, и, в конце концов, блондин доказал свою полезность. Уиллард нашел женщину, прочесывая объездные дороги, бары, дешевые мотели почти неделю, пока не наткнулся на «нужную кандидатуру», как он выразился. Потом он убил ее и привез останки к месту встречи вовремя.
Декстер был сообразительным парнем, может, не таким сообразительным, как ему казалось, но все же. Он любил чтение, особенно книги по психологии. Декстер считал, что, если его работа будет связана с людьми, то неплохо бы узнать что заставляет их поступать так, а не иначе. Больше всего его интересовали отклонения от нормы в поведении, потому что именно с ними он сталкивался ежедневно. Декстер знал все о социопатах и психопатах, а также о других девиациях, он даже начал составлять собственную коллекцию человеческих отклонений, ставя диагноз каждому психопату, с которым ему доводилось иметь дело.
Но Уиллард... Декстер не смог найти книгу, в которой описывалось бы что-нибудь подобное. Уиллард, безусловно, из ряда вон выходящее явление. По правде сказать, Декстер не был до конца уверен, можно ли назвать Уилларда человеком, но подобных соображений он не собирался высказывать вслух в компании Молоха или кого бы то ни было еще. Но иногда он замечал, что Уиллард смотрит на него, и когда он заглядывал в глаза парню, то словно проваливался в омут. Декстер подозревал, что при бесконечном падении в бездну времени видишь то же, что и заглядывая в эти глаза, — бесконечность, окутанную мраком. Страшно не было — просто одна пустота, первозданная и безнадежная.
— О чем ты думаешь? — спросил Молох.
— Так, ни о чем.
— Ну же, скажи, о чем ты думаешь.
— Пустяки.
Леони, сидящая рядом с ним, молча смотрела на дорогу.
— Об Уилларде?
— Как ты узнал?
— Я наблюдал за тобой и видел, как ты смотрел в зеркало. Выражение твоего лица изменилось. Я могу читать тебя, словно книгу, Декс.
— Не нравится он мне. Я никогда от тебя ничего не скрывал, вот и сейчас говорю прямо: он не от мира сего.
— Он полезен.
— Ага.
— И предан.
— Предан тебе.
— Это единственное, что имеет значение.
— При всем уважении, мужик, ты торчал в тюрьме последние четыре года. Очень сложно работать с тем, кто не отчитывается ни перед кем, кроме человека, сидящего за решеткой.
— Но ты справился.
— У меня ангельское терпение, и с Версо нам просто повезло.
— Да, — сказал Молох. — Я думаю, с ним нужно что-то решать.
— Все прямо сейчас и решается.
— Надо было предоставить это Уилларду. Он никогда не любил Версо.
— Я тоже никогда его не любил, но не настолько, чтобы натравить на него Уилларда. Ты видел, что он сотворил с этой женщиной? Он ее всю изрезал.
— До или после?
— Я не спрашивал.
— Ну, я тоже не собираюсь спрашивать.
— Подозреваю, что до.
— К чему ты клонишь, Декстер?
— Загляни в газету, она где-то за тобой.
Молох, сидящий в полумраке фургона, пошарил среди коробок и тряпок и наконец обнаружил номер «Пост Реджистер». Статья на первой странице освещала подробности обнаружения четырех трупов в доме на юге Бротона.
Четырех трупов и двух голов, мужской и женской. Они лежали в холодильнике.
— По телевизору крутят то же самое. Я думаю, Уиллард обосновался в этом доме на некоторое время. Готов поставить последний цент, что кто-нибудь видел его, и скоро его рожа будет в газетах рядом с твоей. У нас могут быть проблемы.
Декстер услышал, как Молох разочарованно вздохнул в темноте фургона.
— Ты хочешь сказать, что он нам обуза?
— Именно так.
