Они хотели отомстить мне. За что? За то, что моя ни в чем не
повинная бедная дочь, сидящая сейчас рядом со мной, отказалась выйти замуж за
этого богатого, наглого и невежественного труса Брейса Данлепа, который
проливал здесь лживые слезы по поводу своего брата, хотя на самом деле он
никогда не любил его. (Тут я заметил, что Том встрепенулся и как будто
обрадовался чему-то.) В тот миг я забыл о боге и помнил только о своих бедах,
да простит мне бог! И я ударил его! Я тут же пожалел об этом, меня охватило
раскаяние, но я подумал о моей бедной семье и решил, что ради их спасения я
должен скрыть содеянное мною, и я спрятал труп в кустах, потом перетащил его на
табачную плантацию, а глубокой ночью отправился туда с лопатой и закопал его
там…
В этот момент вскочил Том и закричал:
– Теперь я знаю! Он очень величественно махнул рукой в
сторону дяди Сайласа и сказал ему:
– Сядьте! Убийство было совершено, но вы не имеете к нему
никакого отношения!
Ну, должен вам сказать, тут все замерли, и можно было
услышать, как муха пролетит. Дядя Сайлас в полном замешательстве опустился на
скамью, но тетя Салли и Бенни даже не заметили этого, до того они были
потрясены, – они уставились на Тома, рты у них так и остались разинутыми, они
просто ничего не могли сообразить. Да и все в зале сидели совершенно
ошеломленные.
В жизни своей не видел, чтобы люди выглядели такими
беспомощными и растерянными. А Том, совершенно спокойный, обратился к судье:
– Ваша честь, вы разрешите мне сказать?
– Ради бога, говори! – только и мог сказать растерявшийся и
смущенный судья.
А Том постоял секунду-другую – для эффекта, как он это
называл, – и спокойненько так начал говорить:
– Вот уже две недели на здании суда висит маленькое
объявление, в котором предлагается награда в две тысячи долларов тому, кто
найдет два большие брильянта, украденные в Сент-Луисе. Эти брильянты стоят
двенадцать тысяч долларов. Но к этому мы еще вернемся. А сейчас я расскажу вам
об убийстве – как оно произошло и кто совершил его, во всех подробностях.
Все так и подались вперед, стараясь не пропустить ни слова.
– Этот вот человек, Брейс Данлеп, который так горевал здесь
о своем убитом брате, хотя вы все знаете, что он его ни в грош не ставил, хотел
жениться на этой девушке, а она ему отказала. Тогда Брейс сказал дяде Сайласу,
что он заставит его пожалеть об этом. Дядя Сайлас знал, какая сила у Брейса
Данлепа и понимал, что он не может бороться с ним. Вот он и боялся, и
волновался, и старался сделать все что мог, чтобы смягчить и задобрить Брейса
Данлепа. Дядя Сайлас даже взял к себе на ферму это ничтожество, его брата
Юпитера, и стал платить ему жалованье, лишая ради этого свою семью всего
необходимого. А Юпитер стал делать все, что подсказывал ему его брат, чтобы
оскорблять дядю Сайласа, терзать и волновать его. Он старался довести дядю
Сайласа до того, чтобы тот обидел его, чтобы соседи стали думать о дяде Сайласе
плохо. Так оно и получилось. Все отвернулись от дяди Сайласа и начали говорить
о нем самые скверные вещи, и это так его расстраивало и мучило, что он бывал
просто не в себе.
Так вот, в ту самую субботу, о которой здесь так много
говорили, двое свидетелей, выступавших здесь, Лем Биб и Джим Лейн, проходили
мимо того места, где работали дядя Сайлас и Юпитер Данлеп. Вот это единственная
правда из того, что они здесь говорили, все остальное – ложь. Они не слышали,
как дядя Сайлас сказал, что убьет Юпитера, они не слышали звука удара, они не
видели убитого, и они не видели, как дядя Сайлас прятал что-то в кустах.
Посмотрите на них – видите, как они жалеют теперь, что дали волю своим языкам.
Во всяком случае, они пожалеют об этом прежде, чем я кончу говорить.
В тот субботний вечер Билл и Джек Уиверсы действительно
видели, как какой-то человек тащил на себе другого. Тут они сказали правду, а
все остальное – вранье.
Во-первых, они решили, что это какой-то негр утащил кукурузу
с поля дяди Сайллса. Они и не подозревали, что кто-то слышал их разговор.
Обратите внимание, какой у них сейчас глупый вид. Дело в том, что они потом
узнали, кто это был, а почему они присягали здесь, что по походке узнали дядю
Сайласа, известно им самим, – ведь они, когда клялись здесь, знали, что это был
не он.
Один человек действительно видел, как убитого закапывали на
табачном поле, – но закапывал его совсем не дядя Сайлас. Дядя Сайлас в это
время спокойно спал в своей постели.
А теперь, прежде чем продолжать, я хочу спросить вас, не
обращали ли вы внимания на то, что, когда человек глубоко задумается или
взволнован, он, сам того не замечая, делает какой-нибудь определенный жест.
Некоторые поглаживают подбородок, некоторые почесывают нос, другие потирают
шею, третьи крутят цепочку, четвертые пуговицу. Есть и такие которые рисуют
пальцем на нижней губе, на щеке или под подбородком какую-нибудь цифру или
букву. Так бывает со мной, например. Когда я волнуюсь или сильно задумаюсь, я
рисую на щеке или на губе букву «В» и почти никогда не замечаю, что я делаю.
Это Том здорово подметил. Я сам делаю то же самое, только я
рисую букву «О». И я увидел, что многие кивают головами, соглашаясь с Томом.
– Теперь я буду рассказывать дальше. В ту субботу, – хотя
нет, это было накануне ночью, – к пристани Флаглера, в сорока милях отсюда,
причалил пароход. Был сильный дождь и гроза. На этом пароходе находится вор, и
у него были те два брильянта, о которых сказано в объявлении на дверях суда.
Этот вор тайком высадился на берег со своим саквояжем и исчез в темноте,
надеясь благополучно добраться до нашего городка. Но на том же пароходе
прятались еще два его бывших сообщника, которые, он знал, собираются при первой
же возможности убить его и забрать брильянты. Дело в том, что украли эти
брильянты они втроем, а он один захватил драгоценности и скрылся с ними.
Не прошло и десяти минут после того, как этот человек сошел
на берег, а эти ребята узнали об этом и бросились вслед за ним. Наверное, при
свете спичек они обнаружили его следы. Во всяком случае, они незаметно шли по
его следам всю субботу. Перед заходом солнца он добрался до платановой рощи
около поля дяди Сайласа и укрылся там, чтобы переодеться, прежде чем войти в
город. Это случилось как раз после того, как дядя Сайлас ударил Юпитера Данлепа
дубинкой по голове, – а он его действительно ударил.
