Четверо полицейских быстренько посовещались с парнем-медиком, который как раз вышел из квартиры Хайди, потом двое в штатском пошли в мою сторону. Старший из них — я бы дала ему лет сорок с хвостиком, у него были волосы песочного цвета и морщины вокруг глаз — выступил вперед и поздоровался. Он был невысокого роста — примерно пять футов и десять дюймов — и такой весь компактный, как полуфабрикат сухой заморозки. В своем тесном костюме цвета хаки, голубой рубашке со сквозной застежкой и красном клубном галстуке он чем-то напоминал продавца из дешевого универмага — так и казалось, что он сейчас предложит мне купить какой-нибудь матрас. Когда Кэт его увидит, ей придется последить за собой, чтобы не брякнуть, что до Дня поминовения в костюмах цвета хаки никто не ходит.
Он представился:
— Пит Фарли, детектив девятнадцатого участка.
— Бейли Веггинс, подруга Кэт Джонс, хозяйки дома. Кэт попросила меня ей помочь. Это ее няньку убили.
— Она здесь?
— Кто? Нянька?
— Да нет же, хозяйка. Что нянька здесь, я и сам знаю.
Я почувствовала себя идиоткой.
— Да, она в доме.
Я решила, что он пойдет за мной в дом, и повернулась к лестнице, но он сказал:
— Сначала я хочу взглянуть на труп. Передайте мисс Джонс, что потом мы хотели бы с ней поговорить.
Я поспешила в дом и столкнулась там с Кэт, которая снова спускалась по лестнице. Я не пыталась скрыть свое раздражение:
— Послушай, Кэт, ты бы посидела на месте. Приехала полиция, и детективы хотят с тобой поговорить, после того как осмотрят тело.
— Я звонила Джеффу, он срочно выезжает. Пробок сейчас нет, так что часа через два он будет здесь.
— Хорошо, А как с теткой Хайди? Удалось с ней связаться?
— Нет, телефон не отвечает, а автоответчика нет.
— Ладно, позже можно будет еще попытаться… А пока есть время, предлагаю выпить кофе, я только что его приготовила.
Мы пошли в кухню. Пока я разливала кофе по чашкам, Кэт сидела за отдельно стоящей стойкой со столешницей из черного гранита. Вид у нее был совершенно ошеломленный. Такой я ее еще не видела. В работе, бывало, всякое случалось — то кто-нибудь грозил подать на «Глянец» в суд, то агентство стращало, что не видать нам больше знаменитостей на нашей обложке, — но Кэт всегда держала ситуацию под контролем и в зависимости от того, что в данный момент было полезнее, или лучилась обаянием, или демонстрировала стальную твердость.
После нескольких глотков кофе Кэт уже выглядела более собранной. Порывшись в сумочке от Фенди, Кэт достала косметичку. Пока она наносила тональный крем, румяна и подкрашивала губы кирпичной помадой от Шанель в золотом тюбике, я в общих чертах обрисовала ей распорядок дня, как я его себе представляла. По моим прикидкам, копы могли пробыть в доме несколько часов, вероятно, вызвав и судебного медэксперта из управления, и следователей из своего полицейского участка, так что Кэт надо было приготовиться к длинному тяжелому дню. Я поставила чашку на стол и произнесла:
— Кэт, ты, конечно, можешь обвинить меня в черствости, но нам нужно подумать о пиаре. Газетчики ухватятся за эту историю двумя руками. Думаю, тебе нужно связаться с агентством.
— Я уже связалась, — объявила Кэт.
— Не может быть! Когда?
— Я позвонила Лесли, пока была наверху. На эти выходные она осталась в городе и пообещала связаться с агентством. Кстати, она тоже едет сюда на случай, если понадобится ее помощь.
Ничего себе обрадовала!
Лесли Стоун — административный редактор «Глянца» и суперэнергичная особа. В то время как Полли Дейвенпорт, ответственный редактор, руководит творческим процессом, Лесли занимается всякими административными вопросами — например, составляет бюджет, следит за расходами, устраивает выволочки нерадивым сотрудникам и вообще делает все, что требуется, чтобы журнал выходил когда положено. А еще Лесли — главное доверенное лицо Кэт по вопросам, касающимся работы. Значит, Кэт не настолько выбита из колеи, как мне поначалу показалось, раз она стала действовать по стандартному плану.
Неожиданно послышались шаги, мы обе вскочили. В дверь, ведущую из кухни, вошли два детектива: Фарли и еще один, помоложе, стриженный под машинку блондин. Этот блондин был ужасно тощий, наверное, самый худой человек из всех, кого мне доводилось видеть.
Когда Кэт представилась, у Фарли чуть заметно расширились глаза. Я еще на улице говорила ему, как зовут хозяйку дома, но тогда ее имя ему ничего не сказало. Только сейчас, услышав имя и одновременно увидев ее, он понял, кто она такая. Отказавшись от предложенного кофе, Фарли сказал Кэт примерно то же, что уже говорила ей я: перед тем как тело Хайди увезут, ее должен осмотреть судмедэксперт. Он сказал, что такова стандартная процедура, когда человек умирает дома, а если умерший так молод, как в данном случае, то это просто обязательно.
Бритый блондин устроился на свободном высоком табурете, и они вдвоем стали задавать вопросы про Хайди: имя, возраст, откуда она приехала, давно ли работала у Кэт, в чем состояли ее обязанности? Кэт отвечала полно, но без подробностей.
— А где ребенок, за которым она присматривала? — вдруг спросил Фарли.
— Он уехал с моим мужем в Коннектикут, у нас там загородный дом.
Слушая Кэт, можно было подумать, что она оправдывается, к тому же она еще начала объяснять, почему в эти выходные не поехала с мужем и ребенком, а осталась на Манхэттене. Однако, похоже, ее объяснения были восприняты нормально. Потом Фарли стал расспрашивать, как было обнаружено тело. Как только Кэт сказала, что это я вошла в квартиру Хайди и обнаружила ее труп, оба детектива синхронно повернули головы в мою сторону. Я почему-то испугалась — вдруг они по выражению моего лица поймут, что звонок Кэт застал меня в постели, где я лежала голая и собиралась трахаться?
— Можно я буду называть вас Бейли? — спросил Фарли.
— Да, конечно.
— Бейли, не могли бы вы сделать мне одолжение? Покажите мне на месте, как все происходило этим утром. А детектив Хайд пока останется с миссис Джонс и уточнит кое-какие детали о ее няне.
Фарли произнес слово «няня» так, будто говорил о какой-то экзотике, о чем-то вроде фламбе или фуа-гра.
Он повел меня в глубину дома, держа курс на лестницу. Я понимала, что детективы нарочно разделили нас с Кэт, и вопреки всякой логике мне стало страшновато, я даже почувствовала себя виноватой неизвестно в чем.
Мы спустились в библиотеку. Дверь в квартиру Хайди была прикрыта, и хотя я чувствовала, что внутри происходит какое-то движение, было непонятно, сколько там человек и что конкретно они делают. Но я догадывалась, что там либо осматривают место происшествия, либо выясняют причину смерти, а может, и то и другое. Мы остановились у двери, и я пересказала Фарли каждое свое действие начиная с приезда к Кэт и вплоть до того момента, когда я вошла в квартиру Хайди.
