— Изучите хорошенько план стоянки — и по машинам! Патронов не жалеть. Недавно на склад поступили новые кевларовые бронежилеты марки «Второй шанс». Говорят, они задерживают даже бронебойные снаряды. Так что всем надеть жилеты, хотя они и тяжелые. Кому охота помирать из-за случайной пули? Подходите по очереди к Рулону Грину и получайте снаряжение!
Высокий чернокожий парень уже вкатил в класс большую тележку, доверху нагруженную ящиками с новенькими пистолетами-пулеметами и бронежилетами. Я увидел, что в запасных магазинах тоже недостатка нет.
— Встречаемся у выхода!
Рулон Грин выдал каждому из нас по пистолету-пулемету, бронежилету и по два запасных магазина.
Дождавшись, пока остальные выйдут, Алонсо отобрал у меня пистолет-пулемет и прислонил к стене рядом со мной. Я начал надевать бронежилет, но Алонсо стащил его с меня.
— Отдавай сотовый!
— Я его оставил в отеле. Что ты вечно ко мне цепляешься?
— А ты чего так разволновался? — Алонсо не сводил с меня пристального взгляда.
Я молча пожал плечами.
— Пойдешь со мной в паре, — сказал он наконец. — Далеко не отходи, чтобы я тебя видел.
Как и в тот раз, в раздевалке, он принялся обыскивать меня. Обыскивал тщательно: велел поднять руки, обхлопал грудь, живот, подмышки. Я понял, что он ищет и мобильник, и спрятанный микрофон. Своих намерений он не скрывал и больше не притворялся, что обыскивает в шутку. Микрофоны часто прячут между ног. Причина тут психологическая. Большинство мужчин не выносят, когда другой мужик щупает их хозяйство. Но Алонсо был настроен серьезно. Когда он собрался ощупывать мне пах, я схватил его за руку:
— Когда ты, наконец, угомонишься?
Он улыбнулся:
— Расслабься, друг!
— Стараюсь. — Я схватил свой МП-5, запасные магазины и бронежилет.
Перед самым уходом Алонсо сказал:
— Учти, сегодня я прикрываю тебя сзади!
Сбывались мои самые худшие опасения.
Глава 22
Лейтенант Иствуд и ночная смена сидели за трибунами; они разместились в полицейском автобусе, служившем передвижным командным пунктом. Остальной личный состав полицейского управления Хейвен-Парка под руководством заместителя начальника Джонса собрался в подтрибунной раздевалке. С фотографий на стене на нас смотрели десять боевиков «Калек». Мы поневоле разглядывали мрачные физиономии бандитов и ждали. Больше делать все равно было нечего.
Мне показалось странным, что наш шеф, Рикки Росс, даже не появился на инструктаже. Его не было ни в бывшей начальной школе, ни здесь. Интересно, подумал я, он вообще-то в курсе того, что сейчас происходит?
Пятьсот с лишним зрителей на трибунах радостно завопили; вбросили мяч, и игра началась. Наши агенты в штатском с трибун докладывали обстановку по рации.
— Пока все чисто, — услышал я.
— Среди болельщиков много «чокнутых». Их нетрудно отличить в толпе — «чокнутые» одеты одинаково: удлиненные черные куртки, синие шейные платки. Так что, когда все начнется, будьте внимательны! — предупредил невидимый агент.
В раздевалке под трибунами нарастало напряжение. Трудно было сидеть на месте в девятикилограммовом кевларовом бронежилете и ждать, когда же все начнется. Я старался успокоиться, но меня изводили подкатывающая к горлу желчь, тревога и адреналин. Хотя я был полностью вооружен, я понимал: если меня собрались прикончить, мои новые сослуживцы одним выстрелом лишат меня последнего шанса получить пенсию.
Глядя на хмурые лица сидящих вокруг людей, я гадал: что задумал Алонсо? Если он решил меня убрать, то кому поручил эту задачу? И кстати, кто из них Оскар Хуарес?
— Внимание! — сказал наш агент через десять минут. — Объекты въезжают на стоянку! Вижу три черных «линкольна-таункара». Любимые машины «Калек». В каждой сидят четверо.
— Вас понял, прием. — Тэлбот повернулся к нам: — Алонсо, бери своих — и на выход! Помните, пусть они первыми откроют огонь. Не начинайте стрелять, пока «калеки» не достанут пушки! Иначе, если кто-то из них потом скончается по пути в больницу, нас затаскают по судам. Ну, вперед! Как только начнется, ставьте клизмы всем подряд!
Мы выбежали из раздевалки и, не поднимаясь на открытое место, побежали к парковке. План действий обсудили заранее, лица у всех были перекошены. Ботинки оглушительно грохотали на голом бетонном полу.
Алонсо двигался первым, я за ним, а остальные ребята из утренней смены — за мной. На бегу Алонсо распределял всех по местам: одних отправлял направо, других — налево.
Нам вменялось в задачу оцепить парковку и захватить противника в клещи. Затем центральная группа, то есть я и еще три парня, по команде Алонсо атакует «калек», чтобы перестрелка завязалась подальше от трибун. После того как начнется стрельба, фланги сомкнутся. Когда мы окружим противника, к нам подтянется дневная смена. Ночная смена в резерве, они подойдут, если кого-то из нас подстрелят.
Как мне и было велено, я не отходил от Алонсо и бежал за ним. Вскоре мы остались вчетвером и побежали к «линкольнам» с затемненными стеклами, в которых, как предполагалось, нас поджидали двенадцать боевиков «Калек». Все мы на бегу прижимали к себе пистолеты-пулеметы. Грохотали ботинки, адреналин зашкаливал.
В тусклом свете фонарей на стоянке я почти ничего не видел. Добравшись до середины парковки, мы наконец заметили «линкольны». Правда, когда мы подбежали ближе, то поняли, что внутри никого нет. Мы принялись обследовать стоянку. Если «калеки» здесь, они наверняка прячутся, чтобы не выдать себя раньше времени. И где остальные наши из утренней смены? Мне стало не по себе. При таком раскладе ничего не стоит стать жертвой случайной пули…
Прочесав весь центр автостоянки, мы не увидели ни одного чернокожего боевика. Алонсо по рации вызвал обе фланговые группы. Вскоре вся утренняя смена сгрудилась у сетчатой ограды.
Алонсо снова включил рацию:
— Говорит Молотилка-один. Десять-девять-семь! На парковке никого.
— Молотилка-один, оставайтесь на месте, — отозвалась рация.
Вдруг со стороны трибун послышалась автоматная очередь, а за ней — одиночные выстрелы.
— Должно быть, они нас обошли, — сказал кто-то.
— Слышим автоматную очередь, — сказал Алонсо в свой микрофон-прищепку на плече. — Дайте координаты!
— У нас под трибунами десять-девять-девять! — отозвался голос Тэлбота Джонса. На нашем коде «десять-девять-девять» означает чрезвычайную ситуацию. — Пришлите подкрепление! Есть потери.
Алонсо махнул рукой, и мы всей толпой понеслись назад, к трибунам. Еще по тренировочному лагерю морской пехоты я запомнил, как опасен подобный тактический просчет. Бросившись спасать раненых товарищей, мы наплевали на ход операции и несемся стадом по открытому участку местности… Отличная мишень!
