– Его здесь нет. Он никогда не будет с нами.
Сент-Джон знал, что Джесса поймет. Она всегда все понимала.
Джесса изогнулась под ним, прижимая груди к его ладоням. Наклонившись, Сент-Джон коснулся сосков языком, жадно впитывая вырвавшийся у нее стон.
Наконец, он проник в нее, дрожа до костей от ни с чем не сравнимого наслаждения. С каждым движением жар усиливался. Когда Джесса, выкрикивая его имя, обвилась вокруг него всем телом, Сент-Джон утратил всякую сдержанность, зная, что демон стал бессильным, уничтоженный чистым сердцем этой женщины. – Джесс!
Возглас вырвался у него, когда его тело отозвалось свободным падением в сладостную бездну, какого он никогда не испытывал. Этот безумный миг обрушил барьеры, которые Сент-Джон считал несокрушимыми. Он снова оказался не прав. Гораздо позже Сент-Джон понял, что мерзкие воспоминания, ранее связываемые им с подобного рода интимностью, больше никогда не вырвутся из клетки. Перед лицом столь чистой радости у них не оставалось ни единого шанса. Они будут взаперти навсегда, бессильные против страсти и решимости женщины в его объятиях.
Глава 21
Джесса чувствовала себя так, будто наконец завершила картину, которую начала рисовать много лет назад. Она не могла быть закончена прежде, но была прекрасна, несмотря на задержку.
Ее тело все еще дрожало от наслаждения, и хотя Джесса могла никогда не узнать, чего она лишилась, если бы Сент-Джон не вернулся, она всегда знала, что с ним ей будет лучше всего.
И она оказалась права.
Этот день Джесса не забудет никогда. Они пережили целую гамму чувств – от яростного желания в первый раз до более сдержанного и спокойного удовлетворения в последний, когда Сент-Джон, оставаясь внутри ее, перевернулся на спину, предоставив ей контроль – дар, который она смогла полностью оценить только, позже.
Другой аспект случившегося Джесса осознала, когда они приехали назад в Сидар и она увидела один из плакатов ее кампании.
– По-моему, – заметила Джесса, – немало любопытных в городе хотело бы узнать, чем занималась их кандидатка.
– Не позволяй им.
Джесса посмотрела на него так, как не осмеливалась смотреть с тех пор, как они сели в его машину, потому что каждый раз ее тело реагировало так яростно, что это почти смущало.
– Я не уверена, что это не написано у меня на лбу.
К ее удивлению, его лицо на мгновение осветила улыбка. Сент-Джон не смотрел на нее, и Джессе очень хотелось знать, не испытывает ли он те же реакции, что и она.
– Проблема? – спросил Сент-Джон.
– Может быть, – честно ответила Джесса. – Сидар маленький город, а я считаюсь хорошей девочкой. Никто не предполагает, что я способна уехать и заниматься любовью…
– Со мной? – предположил он, когда она умолкла.
– С кем угодно. Но если бы они знали и тем более знали, кто ты…
Сент-Джон кивнул, понимая, что она имеет в виду.
– Не думаю, что я не вижу всей иронии, – усмехнулась Джесса. – Честный чудесный секс по обоюдному согласию может обеспечить мне проигрыш на выборах гнусному извращенцу.
– Чудесный? – переспросил Сент-Джон. Эта реакция была настолько нормальной, что Джесса едва не засмеялась от переполнявшей ее радости.
– Более чем чудесный. Это превзошло мои самые смелые мечты, но не удивило меня. Я знала, что с тобой это будет так.
– А я не знал, что это может быть так. С кем бы то ни было.
Слова не были объяснением в любви, но и его устах прозвучали именно так.
Впервые Джесса позволила себе надеяться, что у них есть шанс оставить позади прошлое, исключая приятные воспоминания.
Шанс – это все, что она хотела.
Джесса наблюдала за мальчиком и собакой, думая, что зрелище было бы веселым, не будь ситуация столь отчаянной. Тайлер мог бросать мяч правой рукой и радостно проделывал это почти пятнадцать минут, а неутомимый Мауи находил мяч, где бы тот ни приземлялся, часто прыгая через большое бревно, лежащее поперек двора, и бежал назад, явно рассчитывая на продолжение игры.
– Попробуй бросить мяч вверх, Тайлер, – окликнула его Джесса. – Но сначала покажи ему. Просто взмахни мячом и скажи «ап».
Мальчик возбужденно кивнул и повиновался. Мауи отступил на несколько футов, не сводя глаз с мяча. Тогда Тайлер бросил его вверх. Мауи подпрыгнул, поймав мяч в воздухе.
У Тайлера вырвался восторженный крик. Джесса улыбнулась, упрекая себя, что не сделала этого давно. Ей следовало понять, что Тайлер нуждается в убежище, и предоставить его.
Не составляло труда узнать, по каким дням Олден бывает в Ривер-Милле, проверив расписание в его тамошнем офисе. На прошлой неделе Джесса вместе с Мауи постаралась попасться на глаза мальчику во второй половине дня после школы, а интерес Тайлера к собаке довершил остальное. Она видела, что в их присутствии мальчик ведет себя менее скованно.
Задача, которую Джесса поставила перед собой, имела еще один плюс. Нуждаясь во времени, она попросила мать помочь ей в магазине. Наоми откликнулась так, словно нуждалась только в поводе, и стала подменять дочь. К удивлению Джессы, она проявила немалый интерес к новой компьютерной системе, быстро ее освоила и не сочла оскорблением подобную модернизацию, которой всегда противился ее муж.
– Это имеет смысл, – сказала Наоми дочери, которая опасалась, что изумление написано у нее на лбу светящимися чернилами. – И со стороны твоего мистера Сент-Джона было большой щедростью установить все это.
То, что Мауи внезапно сбился со следа, предупредило Джессу. Пес радостно залаял и, все еще с мячом в зубах, повернулся направо. Посмотрев туда, Джесса увидела приближающегося Сент-Джона.
Они ждали, пока Тайлер немного расслабится. Заметив Сент-Джона, он насторожился, но не убежал. Особенно когда Мауи, приветствовав вновь прибывшего, вернулся, чтобы возобновить игру.
– Отличный пес, – сказал Сент-Джон, глядя на мальчика.
Тайлер кивнул все еще настороженно.
– Ты помнишь моего… друга? – спросила Тайлера Джесса, слегка помедлив перед словом «друг». Взгляд Сент-Джона сказал ей, что он понимает причину ее колебания, но сейчас не время обсуждать, кем он ей приходится.
Тайлер снова кивнул и посмотрел на Сент-Джона:
– Не знаю, как вас зовут.
– Сент-Джон, – ответил тот. Затем, осознав, что для мальчика использовать фамилию не слишком удобно, добавил: – Имя Деймерон, Дэм для краткости.
Тайлер заморгал:
– Это скверное слово.
Джесса видела, что Сент-Джон глубоко вздохнул. Она предупреждала, что мальчик не сможет следовать его рубленым фразам, что в разговоре с ним следует употреблять законченные предложения.
