Глава 3
Встреча Тома с принцем
Том встал голодный и голодный поплелся из дому, но все его
мысли были поглощены призрачным великолепием его ночных сновидений. Он
рассеянно брел по улицам, почти не замечая, куда идет и что происходит вокруг.
Иные толкали его, иные ругали, но он был погружен в свои мечты, ничего не
видел, не слышал. Наконец он очутился у ворот Темпл Бара. Дальше в эту сторону
он никогда не заходил. Он остановился и с минуту раздумывал, куда он попал,
потом мечты снова захватили его, и он очутился за городскими стенами. В то
время Стренд уже не был проселочной дорогой и даже считал себя улицей, — но
вряд ли он имел право на это, потому что, хотя по одну сторону Стренда тянулся
почти сплошной ряд домов, дома на другой стороне были разбросаны далеко друг от
друга, — великолепные замки богатейших дворян, окруженные роскошными садами,
спускавшимися к реке. В наше время на месте этих садов теснятся целые мили
угрюмых строений из камня и кирпича.
Том добрался до деревни Черинг и присел отдохнуть у подножья
красивого креста, воздвигнутого в давние дни одним овдовевшим королем,
оплакивавшим безвременную кончину супруги; потом опять неторопливо побрел по
прекрасной пустынной дороге, миновал роскошный дворец кардинала и направился к
другому, еще более роскошному и величественному дворцу — Вестминстерскому.
Пораженный и счастливый, глядел он на громадное здание с широко раскинувшимися
крыльями, на грозные бастионы и башни, на массивные каменные ворота с
золочеными решетками, на колоссальных гранитных львов и другие эмблемы
английской королевской власти. Неужели настало время, когда его заветное
желание сбудется? Ведь это королевский дворец. Разве не может случиться, что
небеса окажутся благосклонны к Тому и он увидит принца — настоящего принца, из
плоти и крови?
По обеим сторонам золоченых ворот стояли две живые статуи —
стройные и неподвижные воины, закованные с ног до головы в блестящие стальные
латы. На почтительном расстоянии от дворца виднелись группы крестьян и
городских жителей, чающих хоть одним глазком увидеть кого-нибудь из королевской
семьи. Нарядные экипажи с нарядными господами и такими же нарядными слугами на
запятках въезжали и выезжали из многих великолепных ворот дворцовой ограды.
Бедный маленький Том в жалких лохмотьях приблизился к ограде
и медленно, несмело прошел мимо часовых; сердце его сильно стучало, в душе
пробудилась надежда. И вдруг он увидел сквозь золотую решетку такое зрелище,
что чуть не вскрикнул от радости. За оградой стоял миловидный мальчик, смуглый
и загорелый от игр и гимнастических упражнений на воздухе, разодетый в шелка и
атласы, сверкающий драгоценными каменьями; на боку у него висели маленькая
шпага, усыпанная самоцветами, и кинжал; на ногах были высокие изящные сапожки с
красными каблучками, а на голове прелестная алая шапочка с ниспадающими на
плечи перьями, скрепленными крупным драгоценным камнем. Поблизости стояло
несколько пышно разодетых господ — без сомнения, его слуги. О, это, конечно,
принц! Настоящий, живой принц! Тут не могло быть и тени сомнения. Наконец-то была
услышана молитва мальчишки-нищего!
Том стал дышать часто-часто, глаза его широко раскрылись от
удивления и радости. В эту минуту все его существо было охвачено одним
желанием, заслонившим собою все другие: подойти ближе к принцу и всласть
наглядеться на него. Не сознавая, что делает, он прижался к решетке ворот. Но в
тот же миг один из солдат грубо оттащил его прочь и швырнул в толпу деревенских
зевак и столичных бездельников с такой силой, что мальчик завертелся вьюном.
— Знай свое место, бродяга! — сказал солдат.
Толпа загоготала, но маленький принц подскочил к воротам с
пылающим лицом и крикнул, гневно сверкая глазами:
— Как смеешь ты обижать этого бедного отрока? Как смеешь ты
так грубо обращаться даже с самым последним из подданных моего отца-короля?
Отвори ворота, и пусть он войдет!
Посмотрели бы вы, как преклонилась пред ним изменчивая
ветреная толпа, как обнажились все головы! Послушали бы, как радостно толпа
закричала: «Да здравствует принц Уэльский!»
Солдаты отдали честь алебардами, отворили ворота и снова
отдали честь, когда мимо них прошел принц Нищеты в развевающихся лохмотьях и
поздоровался за руку с принцем Несметных Богатств.
— Ты кажешься голодным и усталым, — произнес Эдуард Тюдор. —
Тебя обидели. Следуй за мной.
С полдюжины придворных лакеев бросились вперед — уж не знаю,
зачем: вероятно, они хотели вмешаться. Но принц отстранил их истинно королевским
движением руки, и они мгновенно застыли на месте, как статуи. Эдуард ввел Тома
в роскошно убранную комнату во дворце, которую он называл своим кабинетом. По
его приказу были принесены такие яства, каких Том в жизни своей не видывал,
только читал о них в книгах. С деликатностью и любезностью, подобающей принцу,
Эдуард отослал слуг, чтобы они не смущали смиренного гостя своими укоризненными
взорами, а сам сел рядом и, покуда Том ел, задавал ему вопросы.
— Как тебя зовут, отрок?
— Том Кенти,
[6]
с вашего позволения, сэр.
— Странное имя. Где ты живешь?
— В Лондоне, осмелюсь доложить вашей милости. Двор Отбросов
за Обжорным рядом.
— Двор Отбросов! Еще одно странное имя!.. Есть у тебя
родители?
— Родители у меня есть. Есть и бабка, которую я не слишком
люблю, — да простит мне господь, если это грешно!.. И еще у меня есть две
сестры-близнецы — Нэн и Бэт.
— Должно быть, твоя бабка не очень добра к тебе?
— Она ни к кому не добра, смею доложить вашей светлости. В
сердце у нее нет доброты, и все свои дни она творит только зло.
— Обижает она тебя?
— Лишь тогда она не колотит меня, когда спит или затуманит
свой разум вином. Но как только в голове у нее проясняется, она бьет меня вдвое
сильнее.
Глаза маленького принца сверкнули гневом.
— Как? Бьет? — вскрикнул он.
— О да, смею доложить вашей милости!
— Бьет! Тебя, такого слабосильного, маленького! Слушай!
Прежде чем наступит ночь, ее свяжут и бросят в Тауэр. Король, мой отец…
— Вы забываете, сэр, что она низкого звания. Тауэр — темница
для знатных.
— Правда! Это не пришло мне в голову. Но я подумаю, как
наказать ее. А отец твой добр к тебе?
— Не добрее моей бабки Кенти, сэр.
