— Я узнал, — сказал король, — обо всем, что ты сделал в эти
несколько недель, и очень доволен тобою. Ты управлял моим государством с
царственной кротостью и милосердием. Ты, кажется, нашел свою мать и сестру?
Прекрасно! Мы позаботимся о них. А отца твоего вздернут на виселицу, если ты
пожелаешь этого и если позволит закон. Знайте вы все, кто слышит меня, что
отныне мальчики, воспитывающиеся в Христовой обители
[35]
на королевский счет,
будут получать не только телесную, но и умственную и духовную пищу. Этот
мальчик будет жить там и займет почетное место среди воспитателей; а так как он
был королем, то ему подобает особый почет; заметьте его одежду: она присвоена
ему одному, и никто не смеет носить точно такую же. По этой одежде все будут
узнавать его и, памятуя, что одно время он был королем, будут оказывать ему
подобающие почести. Он находится под особой защитой и покровительством короны,
и да будет всем известно, что ему даруется почетный титул королевского
воспитанника.
Счастливый и гордый, Том Кенти поднялся с колен и поцеловал
руку короля; ему позволено было удалиться. Не теряя времени, он помчался к
своей матери, чтобы рассказать ей и сестрам все, что случилось, и поделиться с
ними своею радостью.
Заключение
Правосудие и возмездие
Когда все тайны разъяснились, Гью Гендон признался, что жена
его отреклась от Майлса по его приказанию. Сначала он угрожал ей, что, если она
не отречется от Майлса Гендона, ей придется расстаться с жизнью; она ответила,
что не дорожит своею жизнью и останется верной Майлсу; тогда муж сказал, что ее
пощадят, но Майлс будет убит! И она дала слово, и сдержала его.
Гью не преследовали за эти угрозы и за присвоение имущества
и титула брата, так как Майлс и Эдит не хотели давать показания против него; да
и вообще жене запрещено давать показания против мужа. Гью бросил жену и уехал
на континент, где вскоре умер, а Майлс, граф Кентский, женился на его вдове.
Когда они впервые посетили Гендон-холл, вся округа ликовала и праздновала.
Об отце Тома Кенти так больше и не слыхали.
Король отыскал фермера, которого заклеймили и продали в
рабство, заставил его бросить преступную шайку и дал ему возможность жить
безбедно.
Он также освободил из тюрьмы старого законника и снял с него
штраф. Он пристроил дочерей двух баптисток, которых на его глазах сожгли на
костре, и строго наказал того чиновника, который незаслуженно велел избить
плетьми Майлса Гендона.
Он спас от виселицы подмастерья, который был осужден за то,
что поймал заблудившегося сокола; спас женщину, укравшую кусок сукна у ткача;
но уже не успел спасти человека, осужденного на смерть за охоту на оленя в
королевском парке.
Он оказывал постоянное благоволение судье, сжалившемуся над
ним, когда его обвинили в краже поросенка, и с истинным удовольствием видел,
как этот судья мало-помалу приобретал всеобщее уважение и сделался известным и
почтенным человеком.
До конца дней король любил рассказывать историю своих былых
приключений, начиная с той минуты, когда часовой прогнал его от дворцовых
ворот, и кончая ночью, когда он искусно вмешался в толпу рабочих, украшавших
аббатство, проскользнул в собор, спрятался в гробнице Исповедника
[36] и уснул
так крепко, что на следующее утро чуть не проспал коронацию. Он говорил, что
частые повторения этого драгоценного урока укрепляют его в намерении извлечь из
него пользу для своего народа и что, пока жив, он будет рассказывать эту
историю, оживляя в своей памяти скорбные впечатления и укрепляя в своем сердце
ростки сострадания.
Майлс Гендон и Том Кенти во все его краткое царствование
оставались его любимцами и искренне оплакивали его, когда он умер. Добрый граф
Кентский был достаточно благоразумен и не слишком злоупотреблял своей особой
привилегией, но все же он воспользовался ею дважды, кроме того случая, который
нам известен: один раз — при восшествии на престол королевы Марии, и другой —
при восшествии на престол королевы Елизаветы. Один из его потомков
воспользовался тою же привилегией при восшествии на престол Иакова I. Прежде
чем этой привилегией собрался воспользоваться его сын, прошло около четверти
века и «привилегия Кентов» была забыта большинством придворных, так что когда в
один прекрасный день тогдашний Кент позволил себе сесть в присутствии Карла I,
поднялся страшный переполох! Но дело скоро объяснилось, и привилегия была подтверждена.
Последний из графов Кентов пал в гражданских войнах времен Английской
революции, сражаясь за короля, и с его смертью кончилась эта странная
привилегия.
Том Кенти дожил до глубокой старости; он был красивый
седовласый старик величавой и кроткой наружности. Все искренне уважали его и
оказывали почет его странной, особой одежде, которая напоминала о том, что «в
свое время он сидел на престоле». При его появлении все расступались, давали
ему дорогу и шептали друг другу:
— Сними шляпу, это королевский воспитанник!
И все кланялись ему, а он в ответ ласково улыбался; и эту
улыбку ценили высоко, ибо во время описанных здесь событий он вел себя с таким
благородством.
Да, король Эдуард VI жил недолго, бедный мальчик, но он
достойно прожил свои годы. Не раз, когда какой-нибудь важный сановник,
какой-нибудь раззолоченный вассал короны упрекал его в излишней
снисходительности или доказывал, что тот или другой закон, который хотел он
смягчить, и без того достаточно мягок и не причиняет никому чрезмерных
стеснений и мук, юный король устремлял на него свои большие, красноречивые,
полные грустного сострадания глаза и говорил:
— Что ты знаешь об угнетениях и муках? Об этом знаю я, знает
мой народ, но не ты.
По тем жестоким временам царствование Эдуарда VI было на
редкость милосердным и кротким. И теперь, расставаясь с ним, попытаемся
сохранить о нем добрую память.
Послесловие
Разве могли в жизни произойти те необыкновенные события, о
которых рассказал Марк Твен? В книге вы прочли, будто бы в Англии около
четырехсот лет тому назад королем стал маленький оборвыш со Двора Отбро сов, а
принц Эдуард VI вдруг сказался за стенами своего великолепного дворца, без
власти, без слуг, никем не признанным бродягой, нищим. Разве был такой случай в
истории Англии?
