– Есть верный способ. Если не получится, обещаю вам, – абсолютно серьезно заявил Пашка, – сдадимся без раздумий и абсолютно всю вину примем на себя.
– Даю вам один час.
– Прошу три часа.
– Идет. Если через три часа у вас не случится «мир, дружба, жвачка», я вызываю спецгруппу.
Глава восьмая. РЕСТОРАН «ХРУСТАЛЬНЫЙ»
В ресторане на Кутузовском, популярном среди дипломатов, шпионов, выпускников МГИМО и школ спецслужб, а также валютчиков, коронованных и самозваных воров, спекулянтов и дамочек легкого поведения, играл вокально-инструментальный ансамбль «Аэропорт». Под очередную залихватскую обработку мелодии «Семь сорок» музыканты уже в третий раз подряд «на бис» уговаривали чью-то тетю не волноваться, потому что дядя ее на работе, «а не с кем-нибудь в кино».
Солидные официанты, словно патриции в термах, все в белом, неспешно носили гордые и сытые профили по ярко иллюминированным залам.
С помощью метаморфоз, происходящих с их лицами при сближении с тем или иным столиком, можно было безошибочно определить статус клиента. В одних случаях гримаса на лице официанта могла вовсе не меняться, то есть оставалась такой, словно он был вынужден прислуживать оккупантам. Реже случалось, что официант снисходил до улыбки и даже мог перекинуться парой слов не по делу с посетителем. А вот уж расстараться имело смысл только перед выгодными или, в худшем варианте, опасными клиентами.
За столом у окна в уютной нише расположились восемь молодых людей в опрятных, но недорогих костюмах отечественного пошива. Эта деталь не могла служить плюсом в глазах официантов, но компания излучала такую уверенность в себе, что опытные «патриции» тут же смекнули: в ресторан нагрянули юные чекисты или выпускники школы милиции.
Опасные клиенты… Хорошо только, что, как правило, это клиенты денежные и, независимо от повода, гуляют на всю катушку.
Официант Гена (так, согласно привычке, по-простому звали сослуживцы и завсегдатаи ресторана этого безволосого человечка лет шестидесяти) подплыл к столу, аккуратно положил на него несколько листков с меню и вежливо поинтересовался у молодых людей, что они желают заказать в качестве аперитива.
– Вова, командуй, – прошептал Олег, мельком взглянув на официанта, и добавил тут же, указывая на друга: – Знакомьтесь, это у нас вроде как старший по группе. Мы его слушаемся. И вы отнеситесь к нему внимательно. Его зовут Владимиром. Мы – геологи, только что открыли новое месторождение угля. Отмечаем.
– Понимаю. Очень приятно, товарищи, хм… геологи, – ответил официант легко и с достоинством. – А меня зовут Гена.
– Отлично, Гена, – приступил к заказу Владимир, – принесите-ка для начала бутылочку водочки…
– …бутылочку коньячку, пару пива, – подхватил, цитируя героя Андрея Миронова из «Бриллиантовой руки», Слава Найденов, потомственный донской казак, как он сам себя любил величать, будучи навеселе.
Гена продолжал стоять в позе «я весь – внимание».
– Не слушайте никого кроме меня, Геннадий, – заново взял на себя инициативу Вовка. – Принесите нам «Московской», думаю, литр, да, парни? Ну, раз все согласны, тогда лучше сразу три по поллитра… И огурчиков, всяких солений, балык, нарезочку. В общем, на ваш вкус, Гена. Водка холодная?
– Для вас-то? О чем разговор, товарищи?!
Пашка, Вовка и Олег отмечали с сослуживцами окончание учебы. Накануне состоялась официальная церемония «посвящения» с последующим банкетом.
Пролетело время учебы, и наступил-таки этот долгожданный день. Троица в полном составе, все казавшиеся себе взрослыми, возмужавшими, непобедимыми, вместе с другими, теперь уже бывшими слушателями, поднимались по парадной лестнице «дома № 2», расположенного в центре столицы в районе лубянских строений.
По красной ковровой дорожке через высоченные двери мореного дуба они проследовали в просторный, помпезный зал. Здесь их рассадили на смехотворно маленьких стульчиках, а спустя некоторое время заиграл оркестр, и в зал вошли старшие офицеры госбезопасности, а также несколько убеленных сединой мужчин в штатских костюмах одинаково ладного покроя – ветераны.
Началась церемония вручения удостоверений и погон.
Вечером того же дня новоиспеченные кадровые офицеры КГБ были приглашены на торжественный прием в Кремль. В аванзале Большого Кремлевского Дворца бывших курсантов угощали «Абрау-Дюрсо», маленькими бутербродами с красной и черной икрой, корзиночками с разными вкусными салатами. Ничего изысканнее Пашка доселе не пробовал.
Их предупредили, что на приеме будут присутствовать члены семей командного состава разведки, а также приглашенные сотрудники близких кремлевских управлений и их родственники.
Друзья старались держаться вместе, с трудом заставляя себя пить умеренно и надеялись после приема погулять на славу. Хотелось, переодевшись в гражданское, расслабиться не на виду у множества профессионально любопытных глаз и важных персон из высшего света советской державы.
Неизменно подтянутый, улыбающийся Батя стоял перед ними, облаченный в парадную форму и с бокалом шампанского в руке.
– Спасибо, Леонид Антонович! – ответил за всех Вовка. – Благодаря вашему чуткому руководству…
– Щедринский, отставить лесть! Давайте-ка лучше, товарищи будущие оперативники, оперативно выпьем, а то я только начал свой обход и времени у меня в обрез. Ну, живы будем – не помрем, – Батя поднял бокал и, посерьезнев, громко добавил: – Удачи вам, товарищи!
Красиво осушив бокал кремлевского хрусталя, Батя удалился. Пашка же отправился к фуршетным столам раздобыть закуски, передав Олегу недопитое шампанское.
Гости начали потихоньку расходиться лишь около одиннадцати часов вечера. В какой-то момент Пашка остался один, и тут кто-то дотронулся до его плеча. Обернувшись, он увидел… Катерину. Ту самую, с которой однажды так замечательно провел время в лесу на Оке. Как же это было давно! В другой жизни!
«Что она здесь делает? – озадачился Пашка. – Неужели тоже из наших?».
– Ты? Откуда? Как жизнь? – он почему-то вспомнил, как после ночи, проведенной в палатке на берегу реки, подумывал на ней жениться. Он даже улыбнулся.
– Очень много вопросов, Паша, – серьезно отозвалась Катерина. – Но речь сейчас не обо мне.
Она протянула руку и, взяв его ладонь, что-то аккуратно в нее вложила. Пашка сжал ладонь в кулак. Она кивнула и, наконец, улыбнулась.
– Ты не думай, я в вашей системе не работаю.
– Давно?
– То есть?
– Давно не работаешь? – у Пашки было веселое, боевое настроение. Он чувствовал, как перспектива продолжить общение с Катей радует его. Тем более, он теперь дипломированный «специалист», не то что тогда, в лесу.
– Паша, я серьезно. Я тут по другому случаю. Кстати, если хочешь спросить, имела ли я отношение к конторе, когда мы с тобой целовались в лесу, так и спрашивай.
