«Моя голова!» — простонал он про себя. Адская боль, еще усиленная непроглядной темнотой, стискивала череп стальным обручем. Вдобавок у Сильвена было странное ощущение, что он весит целую тонну. Он попытался поднять руку, потом ногу, но намокшая одежда облепила его тело, как щупальца гигантского спрута, не давая пошевелиться.
«Река…» — вспомнил он, осознав, что лежит в тепловатой, пахнущей тиной воде мелкой подземной речки.
Постепенно к нему возвращались воспоминания… а с ними и тревога. Что это — сон? Он действительно слышал детский голос или ему снится прежний кошмар? Может быть, теперь и он сидит в одном из стоматологических кресел, с повязкой на глазах?..
Сильвен вздрогнул.
«Мать с Любеном решили завязать мне глаза?!»
Но если бы эта слепота и впрямь была абсолютной! Нет — словно наяву, Сильвен снова видел разыгрывавшиеся перед ним недавно в белой подземной лаборатории ужасные сцены, переживал те же чувства, испытывал те же страхи, реальные и неосознанные.
«Что же произошло и где я?» — наконец ему удалось сформулировать этот простой вопрос и заодно поднять правую руку.
Он с трудом вынул из кармана мобильный телефон и, не выдержав, застонал от боли, пронзившей все его тело.
Отогнав мысль о возможном переломе, он стиснул зубы и с трудом нажал центральную клавишу, чтобы загорелся дисплей.
Послышался испуганный вскрик.
Даже этот слабый свет оказался слишком ярким для обоих.
«Значит, все же не сон», — подумал Сильвен, больше удивленный, чем испуганный. Он слегка приподнялся и посветил перед собой.
Она была здесь.
— Девчонка… — пробормотал он, понемногу привыкая к синеватому свету телефонного дисплея.
Прямо напротив, меньше чем в метре от него, у подножия неровной стены подземного коридора, сидела, сжавшись, темноволосая девочка в спортивном костюме, закрывая лицо руками. Лицо, насколько можно было разглядеть, казалось вполне заурядным, даже, пожалуй, некрасивым; особенно его портил широкий вздернутый нос. Но взгляд был не по-детски острым: настоящий скальпель! На лбу девочки Сильвен заметил кровоточащую ссадину.
«У нее, наверно, тоже болит голова после нашей… встречи», — подумал Сильвен почти отрешенно: это был его привычный способ сохранять спокойствие. Девочка, впрочем, тоже казалась спокойной: она смотрела на Сильвена без всякого страха, даже с любопытством, к которому примешивалось легкое раздражение.
— Долго вы еще собираетесь здесь лежать? — наконец спросила она, облизнув губы кончиком языка.
«Голосок детский, а тон — как у взрослой, — подумал Сильвен. — Сколько ей лет? И самое главное — какого черта она вообще здесь делает?!»
Но, несмотря на все эти вопросы, теснившиеся в голове, Сильвен по-прежнему молчал, держа телефон перед собой.
Казалось, что этот миг застыл в вечности.
Неожиданно девочка вскочила одним прыжком, как кошка, и направила свет от дисплея своего мобильника на лицо Сильвена — даже раньше, чем тот успел вскрикнуть.
— А… это вы, — сказала она, слабо улыбнувшись. — Мне бы стоило догадаться…
Сильвен совершенно не ожидал таких слов. Он с недоумением взглянул на девочку и заметил в ее глазах явное любопытство.
— Ты меня знаешь? — наконец спросил он.
Взгляд девочки оставался таким же пристальным и острым.
— Издалека… — ответила она без всякой иронии.
Сильвен, уже начиная сомневаться в ясности собственного рассудка, приготовился отбиваться от этого странного существа, как от гигантского насекомого, но оно, словно догадавшись об этом, быстро шагнуло назад в темноту.
— Ну что ж, полагаю, в этой нашей… коллизии нет ничего случайного? — полувопросительно произнесла девочка.
Что можно было на это ответить? Сильвен балансировал на грани недоверия и любопытства. Что это за девчонка, словно с неба свалившаяся прямо в парижские катакомбы? Есть ли какая-то связь между ней и той невероятной сценой, свидетелем которой он недавно был? Что делали Жервеза и Любен с белыми обезьянами? И что означал их странный, почти безумный диалог? Что они собираются сделать с Габриэллой? То же самое, что и с обезьянами? При одной мысли об этом Сильвен вздрогнул.
«Нет-нет, надо сохранять спокойствие!.. — пытался он внушить себе, глядя на незнакомку. — Спокойствие… и недоверие. Но в первую очередь надо отсюда выбраться…»
— Кто ты? — выговорил он после паузы.
— А вы? — лаконично спросила девочка.
— Ты же сказала, что ты меня знаешь.
Снова долгое молчание.
— Как ты сюда попала? — подал голос Сильвен.
— Так же, как и вы, я полагаю.
— Из клетки?
— Какой клетки?
Сильвен не знал, что ответить. Она играет с ним в какую-то игру? Как можно быть уверенным, что она ему не враг?
В этот момент девочка с некоторым трудом поднялась и сказала:
— Надо отсюда выбираться.
«И ведь не поспоришь», — подумал Сильвен. Когда ему, в свою очередь, удалось встать на ноги, она уже была в нескольких метрах впереди. Мобильник с тускло светящимся дисплеем она выставила вперед, словно меч.
Несмотря на боль во всем теле, Сильвен не смог сдержать улыбки.
— Ты уверена, что это правильный путь?
Девочка обернулась, и Сильвен снова увидел ее не по-детски пристальный взгляд, от которого ему становилось не по себе.
— А вы — нет?
— Я не хочу повторить судьбу Филибера, — сказал Сильвен с нотой раздражения в голосе.
Девочка чуть склонила голову набок, словно любопытный щенок:
— Кто этот Филибер?
— Привратник монастыря Валь-де-Грас, — ответил Сильвен. Встав на привычную почву, он почувствовал себя увереннее. — Во время Великой французской революции бедняга спустился под землю и заблудился…
— И что с ним стало? — спросила девочка после некоторого молчания.
— Его случайно обнаружили… одиннадцать лет спустя, — сдержанно ответил профессор.
— Живого?
Сильвен пожал плечами, слегка покачал головой и притворно-мрачным тоном ответил:
— Ему воздвигли надгробие — в том самом месте, где был найден его скелет. Оно сохранилось до наших дней. Если вдруг мы наткнемся на него, мы, по крайней мере, будем знать, где находимся…
— Значит, сейчас вы этого не знаете?
— Иди вперед и задавай поменьше вопросов, — заявил Сильвен.
Он уже обогнал девочку. Та с трудом поспевала за ним и наконец сердито закричала:
— Эй, ну подождите!
Воскресенье, 19 мая, 2.25
