— Вода? — переспросил Сильвен.
— Аркадийцы довольно быстро научились регулировать уровень воды в самом большом подземном озере с помощью системы шлюзов и расположенных на разных уровнях пещер, которые могли играть роль каналов, соединяющих это озеро с другими водоемами. В том числе и на поверхности.
Любен сделал паузу, как хороший актер, наслаждающийся эффектом от удачной реплики.
— Таким образом, — прибавил он, — аркадийцы могли управлять и наземными реками…
Сильвен и Тринитэ в ужасе переглянулись.
— Наводнение! — сказали они в один голос.
Ну конечно же! Вот откуда пришло неожиданное половодье в самый разгар теплой, солнечной и сухой весны! Шлюзы Сены и Марны были тут ни при чем. Вода поднялась из подземных глубин, прошла через пещеры и соединяющие их коридоры, затопила карьеры, канализацию, метро… и выплеснулась на улицы Парижа!
— Да, дети мои, — подтвердил Любен. — С давних пор аркадийцы умели вызывать наводнения.
— И… часто они это делали? — спросила Тринитэ.
— Нет. Это было самое крайнее средство защиты. Потому что в этом случае им приходилось сильно опустошать свое главное озеро, а объем воды в нем не должен был существенно уменьшаться — чтобы сохранялось неизменное количество светящегося вещества, жизненно важного для Аркадии.
— Но все же они устраивали наводнения?
— Да, неоднократно. Даже самое первое по-прежнему остается знаменитым. Оно произошло в тысяча пятьсот семьдесят девятом году. Восьмого апреля. Аркадийцы были вынуждены устроить сильный паводок Бьевры, которая, разлившись, унесла жизни тридцати человек и опустошила весь квартал.
— «Потоп в Сен-Марсель», — уточнил Сильвен, который хорошо был осведомлен об этом трагическом эпизоде в истории Парижа.
— А наводнение тысяча девятьсот десятого года? — спросила Тринитэ.
— Конечно, это дело рук аркадийцев, — подтвердил Любен. — В тот период полным ходом шли работы по прокладке метро, и инженеры Фульжанса Бьенвеню, гениального разработчика идеи подземной железной дороги, были в двух шагах от подземного хода, ведущего в Аркадию…
Любен почти задыхался, так что на некоторое время он замолчал. Входная дверь слегка затрещала.
«Вода!» — ужаснулась Тринитэ. Сейчас мощный поток взломает дверь, словно устричную раковину…
Пространство внутри ограды продолжало заполняться. Сама же стена уже напоминала мини-плотину — вода с нее стекала сплошным потоком. Пол хижины был весь залит водой, но пока она поднялась только на полсантиметра.
— А… вот это? — спросил Сильвен, указывая на окно.
Любен беспомощно улыбнулся:
— Конечно, это снова они, друг мой. Но дай мне рассказать все по порядку…
«Он и правда верит, что ему на это хватит времени?» — подумала Тринитэ, глядя на прибывающую воду. Пламя в камине потухло — видимо, из-за слишком большой влажности воздуха.
— Теперь вы должны узнать, что возможное обнаружение пути в Аркадию было не единственной опасностью, грозящей подземному народу. — Любен печально взглянул на обоих слушателей. — Другая опасность была даже более гибельной: количество светящегося вещества аркадийцев понемногу сокращалось.
— То самое, которое они принесли с собой с поверхности земли, чтобы осветить свои подземные владения? — спросила Тринитэ. — Но вы же сказали, что, растворенное в воде, оно увеличивалось в объеме и развивалось само собой, как живая материя.
— Так было на протяжении полутора тысячелетий. Но мало-помалу энергия этого вещества начинала ослабевать. Вода в озере была уже не такой прозрачной, стены и своды пещер были не такими сияющими, деревья — не такими зелеными. Все как будто понемногу выцветало, блекло, как старая фотография или ткань, слишком долго пролежавшая на солнце. Этот процесс шел заметно быстрее после того, как жителям Аркадии приходилось устраивать наводнения. Словом, аркадийцы поняли, что им нужно оживить этот угасающий свет, влить в него новые силы.
— Но как?
— К тому моменту произошли радикальные перемены и в самом аркадийском обществе. В Европе в это время началась эпоха Возрождения, и наблюдатели наконец решили рассказать обо всем происходящем наверху остальным своим соплеменникам. Выслушав их, те пришли сначала в ужас, затем в ярость. Дело чуть было не дошло до гражданской войны.
«Как?! — возмущались темные. — Вы называли себя наблюдателями, а сами ничего нам не говорили о своих открытиях за последние полторы тысячи лет!»
«Это ради вашей же безопасности! — оправдывались наблюдатели. — Мы хотели избежать новых сражений. Оттого и действовали втайне от остальных!»
Любен мастерски передал гневные интонации спорящих.
— Что же касается светлых, — продолжал смотритель, — они, напуганные, как никогда, лишь слушали эти споры, не вмешиваясь в них.
После многочисленных и яростных дебатов аркадийцы приняли решение: каждый из наблюдателей будет по десять лет оставаться на поверхности земли и выведывать людские секреты…
Старику все труднее становилось говорить. Сильвен и Тринитэ чувствовали, до какой степени его волнуют события, о которых он рассказывает. Вода под ногами уже доходила до щиколоток. Снаружи она поднялась почти до уровня окна. Сколько еще времени они будут в безопасности, прежде чем дверь затрещит, оконное стекло лопнет и поток воды захлестнет их с головой?..
— И вот аркадийцы в очередной раз сумели сплотиться и все организовать. Самая главная задача заключалась в том, чтобы добраться до источника нужного им вещества на поверхности земли. Иными словами, до реки, которая по-прежнему протекала там, где некогда стояли их дома. И эта река была…
Сильвен и Тринитэ в один голос договорили:
— Бьевра!
История Аркадии (3)
— Да, дети мои, Бьевра… Это была, по сути, «матрица» аркадийцев, истинный источник всех благ для них. В те времена, когда они еще жили на поверхности земли, их дома стояли на берегу этой прекрасной реки, протекающей через лес. Аркадийцы еще тогда каким-то образом сумели извлечь из нее таинственное животворное вещество, рецепт которого знали только они. Но за тот период, что они провели под землей, полагая, что запасы светящегося вещества неисчерпаемы, Бьевра сильно изменилась. На ее берегах выросли человеческие дома, появился целый квартал кожевников, дубильщиков, красильщиков, ковроделов, шпалерных мастеров, обойщиков, белильщиков… Совершенно не догадываясь о магических свойствах реки, они вымачивали в ней кожи и ткани, отчего те становились просто превосходными — мягкими и в то же время очень прочными. Зато на саму реку было просто жалко смотреть! Туда швыряли отбросы, выливали нечистоты, вода кишела личинками… Но, несмотря на это, Бьевра сохранила всю свою древнюю силу. Вот почему аркадийцы принялись за осуществление, как сейчас сказали бы, операции под кодовым названием «Мануфактура гобеленов».
