— Я думаю, что ты все еще им восхищаешься, несмотря ни на что. — Ей надоело слушать его. — Валенте — идиот, который за всю свою жизнь не получал от родителей по попе, а ты представляешь его бессовестным садистом, способным на любую дикость. Не знаю, может, тебе нравится думать, что он такой… — Она сразу поняла, что сболтнула лишнее. Виктор смотрел на нее сверхсерьезно.
— Нет, — сказал он. — Тут ты ошибаешься. Мне это совсем не нравится.
— Я просто хотела сказать…
Разговор прервали звуки электронной мелодии. Полуиспуганная Элиса взяла мобильник и посмотрела на экран: этого номера она не знала.
На мгновение перед ее мысленным взором возник Валенте, скользящий по ней взглядом водянистых глаз из-под челки: Я скажу, куда тебе идти и как, что ты можешь взять с собой, а что нет, и ты повинуешься… И это будет только начало. Вот уж я оттянусь, обещаю… Какую-то долю секунды она боялась ответить. Казалось, мобильный телефон со своими настойчивыми трелями приглашает ее ступить в другой мир, отличный от уже знакомого, мир, в котором разговор с Риком Валенте и рассказанная Виктором история будут лишь вступлением. Может, — мелькнуло в голове, — лучше выставить себя трусихой и лгуньей, чем принимать это мрачное приглашение…
Она, колеблясь, подняла глаза и взглянула на Виктора, его огромные глаза загнанной в угол бездомной собаки, казалось, говорили: «Не отвечай».
И именно эта слабость, этот глубинный страх, который она заметила в нем, заставили ее окончательно решиться. Она жаждала доказать Рику Валенте Шарпу и Виктору Лопере, что сделана из другого теста. Никто и ничто не сможет ее запугать.
По крайней мере так ей казалось в те счастливые времена.
— Да, — ответила она твердо, готовая услышать что угодно.
Но то, что она услышала, полностью выбило ее из колеи.
Закончив разговор, она уставилась на Виктора, как идиотка.
Мать — неслыханное дело — отменила все дела в «Пиккарде» и во вторник утром проводила ее в аэропорт Барахас. Она все время пыталась ей угодить, не скрывая своей радости по поводу случившегося. Может, — подумала Элиса, — на самом деле она радуется тому, что ее птенчик самостоятельно взлетает и покидает ее дорогое гнездо. Но не будем думать ни о ком плохо, особенно сейчас.
Больше всего она обрадовалась, увидев Виктора. Он был единственным из друзей, кто пришел с ней попрощаться. Целовать ее он не стал, но по спине похлопал.
— Поздравляю, — сказал он, — хотя до сих пор не понимаю, как тебе это удалось…
— Я тоже не понимаю, — призналась Элиса.
— Но это было логично. В смысле, выбрать вас двоих: вы были лучшими на всем курсе…
В горле Элисы стоял комок. Ее счастье не омрачалось абсолютно ничем, она даже не думала о Валенте, которого, несомненно, увидит в Цюрихе. В конце концов, в их пари не было победителя. У них, как всегда, была ничья.
До взлета оставалось более получаса, но она хотела подождать у выхода на посадку. В какой-то миг перед сканером на контроле пассажиров мать и дочь молча посмотрели друг на друга, словно решая, кто из них сделает следующий шаг. И вдруг Элиса протянула руки и обняла элегантное и пахнущее духами тело. Плакать она не хотела, но пока думала об этом, по щекам катились слезы. Застигнутая врасплох Марта Моранде чмокнула ее в лоб. Легкое, холодное, сдержанное прикосновение.
— Желаю тебе счастья и удачи, дочка.
Элиса помахала рукой и положила сумку на ленту сканера.
— Звони и пиши, не забывай, — говорила ей мать.
— Удачи тебе, большой-большой удачи, — повторял Виктор. Даже когда она уже не могла его слышать, по движению его губ ей показалось, что он все еще произносит эти слова.
С этого момента лица матери и Виктора остались позади. Из иллюминатора она посмотрела с высоты на Мадрид, и ей подумалось, что все это означает новую главу в истории ее жизни. Он мне позвонил. Он хочет, чтобы я поехала в Цюрих с ним работать. Уму непостижимо. Все для нее переменилось: она перестала быть студенткой «Робледо Моранде, Элиса» и действительно вступала в другой мир, совсем не тот, которого она боялась. Этот мир, казалось, ждет ее там вверху и подмигивает солнечным светом. И она летела к этому солнцу, как на крылатой колеснице, держа в руках ее поводья.
Она улыбнулась и закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением.
Спустя много лет Элиса станет думать, что если б она хоть самую малость догадывалась о том, что ждет ее в конце этой поездки, то бы никогда в жизни не села на этот самолет и не ответила на звонок мобильника в то воскресенье.
Если б она только могла это вообразить, она бы вернулась домой и заперлась у себя в комнате, забив все окна и двери, чтобы спрятаться там навсегда.
Но в то время она еще ничего не знала.
III
ОСТРОВ
Остров полон звуков.
Уильям Шекспир
12
Глаза внимательно следили за ней, пока она ходила по комнате голышом.
Именно тогда у нее возникло первое предчувствие, легкая тень того, что должно было случиться позднее, хотя в тот момент она даже не знала, что это оно. Только потом она поняла, что эти глаза были только прелюдией.
На самом деле глаза не были тьмой — они были лишь вратами во тьму.
Беспокойство у нее возникло, только когда ее привезли в дом.
До этого момента все было вполне нормально и даже интересно. То, что в аэропорту Цюриха ее встречал хорошо одетый чудак с картонкой, на которой было написано ее имя, она посчитала проявлением швейцарской организованности. Идя вслед за уверенно шагающим мужчиной, она подавила смешок при мысли, что вначале приняла его за одного из коллег и была готова чуть ли не обсуждать с ним великие научные проблемы. Но это был водитель.
Поездка в темном «фольксвагене» была приятной, мимо проносились пейзажи, совсем не похожие на окружавшие Мадрид золотистые пустоши. Элисе показалось, что перед ней раскрылись тысячи оттенков зеленого, словно в наборах карандашей, которыми она в детстве разрисовывала альбомы (они, кстати, кажется, были швейцарскими). Она была уже немного знакома с этой страной: будучи студенткой, Элиса провела несколько недель в ЦЕРНе, Европейском центре ядерных исследований в Женеве. Теперь она знала, что они едут в Технологическую лабораторию физических исследований в Цюрихе, в общежитии которой ей была отведена комната. Она никогда не бывала в этой знаменитой лаборатории, где родилась «теория секвойи», но видела множество фотографий этого здания.
Поэтому, обнаружив, что привезли ее не туда, Элиса нахмурилась.
Похоже, они отъехали на несколько километров к северу (на одном из указателей она прочла «Дюбендорф»), и теперь находились перед усадьбой с красивыми деревьями, аккуратно подстриженным газоном и стоявшими перед входом в особняк роскошными машинами. Это дом продюсера. На самом деле они снимают кино. Водитель открыл дверцу и достал ее чемоданы. Я что, буду жить тут? Но подумать ей не дали. Другой чудак, который, судя по всему, ходил к тому же портному, что и водитель (возможно, так оно и было), попросил ее снять куртку и пощекотал ей подмышки и обтянутые джинсами ноги каким-то детектором. Он обнаружил ключи от дома, мобильник и деньги. Все это он вернул ей в целости и сохранности и провел в дом, где было тихо, а паркет отражал свет, как застывшее озеро. В доме Элису встретил другой человек, представившийся Казимиром.
