Вечером, спустившись в город, я сидел у окна публичного
дома, того, что для офицеров, в обществе приятеля и двух стаканов за бутылкой
асти. За окном падал снег, и, глядя, как он падает, медленно и грузно, мы
понимали, что на этот год кончено. Горы в верховьях реки не были взяты; ни одна
гора за рекой тоже не была взята. Это все осталось на будущий год. Мой приятель
увидел на улице нашего полкового священника, осторожно ступавшего по слякоти, и
стал стучать по стеклу, чтобы привлечь его внимание. Священник поднял голову.
Он увидел нас и улыбнулся. Мой приятель поманил его пальцем. Священник покачал
головой и прошел мимо. Вечером в офицерской столовой, после спагетти, которые
все ели очень серьезно и торопливо, поднимая их на вилке так, чтобы концы
повисли в воздухе и можно было опустить их в рот, или же только приподнимая
вилкой и всасывая в рот без перерыва, а потом запивая вином из плетеной фляги,
— она качалась на металлической стойке, и нужно было нагнуть указательным
пальцем горлышко фляги, и вино, прозрачно-красное, терпкое и приятное, лилось в
стакан, придерживаемый той же рукой, — после спагетти капитан принялся дразнить
священника.
Священник был молод и легко краснел и носил такую же форму,
как и все мы, только с крестом из темно-красного бархата над левым нагрудным
карманом серого френча. Капитан, специально для меня, говорил на ломаном
итальянском языке, почему-то считая, что так я лучше пойму все и ничего не
упущу.
— Священник сегодня с девочка, — сказал капитан, поглядывая
на священника и на меня. Священник улыбнулся и покраснел и покачал головой.
Капитан часто зубоскалил на его счет.
— Разве нет? — спросил капитан. — Я сегодня видеть священник
у девочка.
— Нет, — сказал священник. Остальные офицеры забавлялись
зубоскальством капитана.
— Священник с девочка нет, — продолжал капитан. — Священник
с девочка никогда, — объяснил он мне. Он взял мой стакан и наполнил его, все
время глядя мне в глаза, но не теряя из виду и священника.
— Священник каждую ночь сам по себе. — Все кругом
засмеялись. — Вам понятно? Священник каждую ночь сам по себе. — Капитан сделал
жест рукой и громко захохотал. Священник отнесся к этому, как к шутке.
— Папа хочет, чтобы войну выиграли австрийцы, — сказал
майор. — Он любит Франца-Иосифа. Вот откуда у австрийцев и деньги берутся. Я —
атеист.
— Вы читали когда-нибудь «Черную свинью»? — спросил
лейтенант. — Я вам достану. Вот книга, которая пошатнула мою веру.
— Это грязная и дурная книга, — сказал священник. — Не может
быть, чтоб она вам действительно нравилась.
— Очень полезная книга, — сказал лейтенант. — Там все
сказано про священников. Вам понравится, — сказал он мне.
Я улыбнулся священнику, и он улыбнулся мне в ответ из-за
пламени свечи.
— Не читайте этого, — сказал он.
— Я вам достану, — сказал лейтенант.
— Все мыслящие люди атеисты, — сказал майор. — Впрочем, я и
масонства не признаю.
— А я признаю масонство, — сказал лейтенант. — Это благородная
организация.
Кто-то вошел, и в отворенную дверь я увидел, как падает
снег.
— Теперь уже наступления не будет, раз выпал снег, — сказал
я.
— Конечно, нет, — сказал майор. — Взять бы вам теперь
отпуск. Поехать в Рим, в Неаполь, в Сицилию…
— Пусть он едет в Амальфи, — сказал лейтенант. — Я дам вам
письмо к моим родным в Амальфи. Они вас полюбят, как сына.
— Пусть он едет в Палермо.
— А еще лучше на Капри.
— Мне бы хотелось, чтобы вы побывали в Абруццах и погостили
у моих родных в Капракотта, — сказал священник.
— Очень ему нужно ехать в Абруццы. Там снегу больше, чем
здесь. Что ему, на крестьян любоваться? Пусть едет в центры культуры и
цивилизации.
— Туда, где есть красивые девушки. Я дам вам адреса в
Неаполе. Очаровательные молодые девушки — и все при мамашах. Ха-ха-ха!
Капитан раскрыл кулак, подняв большой палец и растопырив
остальные, как делают, когда показывают китайские тени. На стене была тень от
его руки. Он снова заговорил на ломаном языке:
— Вы уехать вот такой, — он указал на большой палец, — а
вернуться вот такой, — он дотронулся до мизинца. Все засмеялись.
— Смотрите, — сказал капитан. Он снова растопырил пальцы.
Снова пламя свечи отбросило на стену их тень. Он начал с большого и назвал по
порядку все пять пальцев: sotto-tenente(большой), tenente (указательный),
capitano (средний), maggiore (безымянный) и tenente-colonello (мизинец). — Вы
уезжаете sotto-tenente! Вы возвращаетесь tenente-colonello! [sotto-tenente —
младший лейтенант (итал.); tenente — лейтенант (итал.); capitano — капитан
(итал.); maggiore — майор (итал.); tenente-colonello — подполковник (итал.)]
Кругом все смеялись. Китайские тени капитана имели большой
успех. Он посмотрел на священника и закричал:
— Священник каждую ночь сам по себе! — все засмеялись.
— Поезжайте в отпуск сейчас же, — сказал майор.
— Жаль, я не могу поехать с вами вместе, все вам показать, —
сказал лейтенант.
— Когда будете возвращаться, привезите граммофон.
— Привезите хороших оперных пластинок.
— Привезите Карузо.
— Карузо не привозите. Он воет.
— Попробуйте вы так повыть!
— Он воет. Говорю вам, он воет.
— Мне бы хотелось, чтоб вы побывали в Абруццах, — сказал
священник. Все остальные шумели. — Там хорошая охота. Народ у нас славный, и
зима хоть холодная, но ясная и сухая. Вы могли бы пожить у моих родных. Мой
отец страстный охотник.
— Ну, пошли, — сказал капитан. — Мы идти в бордель, а то
закроют.
— Спокойной ночи, — сказал я священнику.
— Спокойной ночи, — сказал он.
