— Там уже немного оставалось. Иди сюда, ко мне.
— Нет. Я хочу сделать так, чтобы эта комната стала на
что-нибудь похожа.
— На что?
— На наш с тобой дом.
— Вывесь флаги Антанты.
— Заткнись, пожалуйста.
— А ну повтори еще раз.
— Заткнись.
— Ты так осторожно это говоришь, — сказал я, — как будто
боишься обидеть кого-то.
— Ничего подобного.
— Ну, тогда иди сюда, ко мне.
— Ладно. — Она подошла и села на кровати. — Я знаю, что тебе
теперь со мной неинтересно, милый. Я похожа на пивную бочку.
— Неправда. Ты красивая, и ты очень хорошая.
— Я просто уродина, на которой ты по неосторожности женился.
— Неправда. Ты становишься все красивее.
— Но я опять похудею, милый.
— Ты и теперь худая.
— Ты, должно быть, выпил.
— Только стакан виски с содовой.
— Сейчас принесут еще виски, — сказала она. — Может быть,
сказать, чтоб нам и обед сюда подали?
— Очень бы хорошо.
— Тогда мы совсем не будем выходить сегодня, ладно? Просидим
вечер дома.
— И поиграем, — сказал я.
— Я выпью вина, — сказала Кэтрин. — Ничего мне от этого не
будет. Может быть, тут есть наше белое капри.
— Наверно, есть, — сказал я. — В таком отеле всегда бывают
итальянские вина.
Кельнер постучал в дверь. Он принес виски в стакане со льдом
и на том же подносе маленькую бутылку содовой.
— Спасибо, — сказал я. — Поставьте здесь. Будьте добры,
принесите сюда обед на две персоны и две бутылки сухого белого капри во льду.
— Прикажете на первое — суп?
— Ты хочешь суп, Кэт?
— Да, пожалуйста.
— Один суп.
— Слушаю, сэр.
Он вышел и затворил двери. Я вернулся к газетам и к войне в
газетах и медленно лил содовую в стакан со льдом и виски. Надо было сказать,
чтобы не клали лед в виски. Принесли бы лед отдельно. Тогда можно определить,
сколько в стакане виски, и оно не окажется вдруг слишком слабым от содовой.
Надо будет купить бутылку виски и сказать, чтобы принесли только лед и содовую.
Это лучше всего. Хорошее виски — приятная вещь. Одно из самых приятных явлений
жизни.
— О чем ты думаешь, милый?
— О виски.
— А о чем именно?
— О том, какая славная вещь виски.
Кэтрин сделала гримасу.
— Ладно, — сказала она.
* * *
Мы прожили в этом отеле три недели. Там было недурно:
ресторан обычно пустовал, и мы очень часто обедали у себя в номере. Мы гуляли
по городу, и ездили трамваем в Уши, и гуляли над озером. Погода стояла совсем
теплая, и было похоже на весну. Мы жалели, что уехали из своего шале в горах,
но весенняя погода продолжалась всего несколько дней, и потом опять наступила
холодная сырость переходного времени.
Кэтрин закупала все необходимое для ребенка. Я ходил в
гимнастический зал боксировать для моциона. Обычно я ходил туда утром, пока
Кэтрин еще лежала в постели. В мнимовесенние дни очень приятно было после бокса
и душа пройтись по улице, вдыхая весенний воздух, зайти в кафе посидеть и
посмотреть на людей, и прочесть газету, и выпить вермуту; а потом вернуться в
отель и позавтракать с Кэтрин. Преподаватель бокса в гимнастическом зале носил
усы, у него были очень точные и короткие движения, и он страшно пугался, когда
станешь нападать на него. Но в гимнастическом зале было очень приятно. Там было
много воздуха и света, и я трудился на совесть, прыгал через веревку, и
тренировался в различных приемах бокса, и делал упражнения для мышц живота,
лежа на полу в полосе солнечного света, падавшей из раскрытого окна, и порой
пугал преподавателя, боксируя с ним. Сначала я не мог тренироваться перед
длинным узким зеркалом, потому что так странно было видеть боксера с бородой.
Но под конец меня это просто смешило. Я хотел сбрить бороду, как только начал
заниматься боксом, но Кэтрин не позволила мне.
Иногда мы с Кэтрин ездили в экипаже по окрестностям. В
хорошую погоду ездить было приятно, и мы нашли два славных местечка, куда можно
было заехать пообедать. Кэтрин уже не могла много ходить, и я с удовольствием
ездил с ней вместе по деревенским дорогам.
Если день был хороший, мы чудесно проводили время, и ни разу
мы не провели время плохо. Мы знали, что ребенок уже совсем близко, и от этого
у нас обоих было такое чувство, как будто что-то подгоняет нас и нельзя терять
ни одного часа, который мы можем быть вместе.
Глава 41
Как-то я проснулся около трех часов утра и услышал, что
Кэтрин ворочается на постели.
— Тебе нездоровится, Кэт?
— У меня как будто схватки, милый.
— Регулярно?
— Нет, не совеем.
— Если пойдут регулярно, нужно ехать в больницу.
Мне очень хотелось спать, и я заснул. Вскоре я проснулся
снова.
— Ты, может, позвонишь доктору, — сказала Кэтрин. — Может,
это уже начинается.
Я подошел к телефону и позвонил доктору.
— Как часто повторяются схватки? — спросил он..
— Как часто, Кэт?
— Примерно каждые пятнадцать минут.
— Тогда поезжайте в больницу, — сказал доктор. — Я сейчас
оденусь и тоже приеду туда.
Я повесил трубку и потом позвонил в привокзальный гараж,
чтобы вызвать такси. Долгое время никто не подходил к телефону. Наконец я
добился какого-то человека, который обещал сейчас же выслать машину. Кэтрин
одевалась. В ее чемодане было уже сложено все необходимое для больницы и
детские вещи. Мы вышли в коридор, и я позвонил лифтеру. Ответа не было. Я сошел
вниз. Внизу никого не было, кроме ночного швейцара. Я сам поднялся в лифте
наверх, внес в кабину чемодан Кэтрин, она вошла, и мы спустились вниз. Ночной
швейцар открыл нам дверь, и мы сели на каменные тумбы у ступенек парадного
крыльца и стали ждать такси. Ночь была ясная, и на небе были звезды. Кэтрин
была очень возбуждена.
— Я так рада, что уже началось, — сказала она. — Теперь
скоро все будет позади.
— Ты молодец.
