— Как у меня болит грудь и кружится голова, — прошептала Ангела. — Но теперь мне все же лучше. Бери сумку.
Она протянула руку в сторону спортивной сумки, и Себастьян взял ее.
— Сумку понесешь ты, а я возьму вот это. — Она подняла ружье. Оно было, пожалуй, тяжелым для нее. Ангела покривилась от боли, вскидывая оружие на плечо.
Они начали медленно спускаться по склону. Ангела спустилась в заполненный водой кювет, промочила ноги и с трудом выбралась на дорогу. Себастьян светил ей фонариком, слыша ее натужное, шумное дыхание. Выбравшись на дорогу, Ангела закрыла глаза и остановилась. Ей надо было передохнуть. Себастьян ждал. Потом она медленно, шаркая как старуха, двинулась по дороге, тяжело переставляя ноги. Ружье болталось у нее на спине. Себастьян шел следом, из последних сил волоча по земле тяжелую сумку и глядя в землю.
— Осталось уже недалеко, — сказал он в спину Ангеле.
Метка!
— Это здесь, — прошептал он. — Здесь надо свернуть в лес. Там стоит домик. В нем ты сможешь отдохнуть, мама.
Он обогнал ее и пошел впереди по расчищенной полянке. Он посветил вперед, чтобы и она смогла увидеть барак.
— Там никто не живет. Сегодня он будет наш, — сказал Себастьян.
Он открыл дверь, вошел и остановился, дожидаясь Ангелу. Он осветил фонарем картинки с кошками и китом, но, сам не зная почему, оставил в темноте тетку с голыми грудями. Осветил он и стол с розовыми чашками, и матрац, лежавший у стены. Себастьян был так горд, словно показывал Ангеле собственный дом.
— Правда, здесь здорово? — спросил он. — Хотел бы я знать, кто жил здесь раньше.
Ангела сняла ружье и поставила его возле рукомойника. Остановившись посреди комнаты, она старалась отдышаться. Плечи и грудь ее тяжко вздымались и опускались в такт тяжелому дыханию.
— Ложись на матрац, мама, — сказал Себастьян. — Сегодня мы будем спать здесь.
Не отвечая, Ангела доковыляла до матраца, опустилась на него и некоторое время посидела, прислонившись к стене и тяжело дыша. Маленький детский матрац почти совершенно исчез под ней. Свободным оставался только узкий край, на который присел Себастьян.
Он был чрезвычайно горд тем, что нашел место для ночлега. Ему очень хотелось услышать похвалу, но Ангела, закрыв глаза, сидела молча. Может быть, она заснула? Себастьяну и самому смертельно хотелось спать.
— Я выключаю фонарь, — сказал он.
Ангела не ответила. Мальчик нажал кнопку фонаря и положил голову Ангеле на колени. Ему стало хорошо и уютно от ее телесного тепла, и он тотчас уснул.
* * *
Во сне он слышал какое-то жужжание. Ощущал большой теплый живот, который слегка сдавливал его. В жужжании он различил мелодию «Я знаю прекрасную розу». Теплый палец гладил его по лбу и щекам.
Себастьян открыл глаза. В бараке было светло. В окно проникал утренний осенний свет, окрашенный желтизной листвы и зеленью еловой хвои. Сначала он не понял, где находится, но потом ощутил запах плесени. Он вздрогнул и только теперь понял, что замерз. К тому же не мешало и пописать.
Осторожно высвободившись из рук Ангелы, он вышел в лес помочиться, а потом вернулся в барак.
— Если ты голоден, то возьми в сумке кекс, — сказала Ангела.
На лбу ее виднелась большая шишка, а посередине чернел кровавый струп.
Себастьян раскрыл сумку. Первым делом он увидел деньги. Очень много денег.
— Здесь нет кекса, только деньги.
— Кекс в боковом кармане, мой маленький.
Он расстегнул «молнию», открыл боковой карман и нашел в нем кексы. Он достал пакет и понес его Ангеле, чтобы дать ей поесть первой.
Но она отрицательно покачала головой:
— Я не хочу. Ешь сам.
Он удивленно посмотрел на Ангелу. Сколько он знал Ангелу, она никогда не отказывалась от сладкого. Он-то думал, что она ни за что в жизни не откажется от кекса. Он принялся за еду и, только откусив первый кусок, понял, насколько он голоден.
— Может, мне пойти посмотреть, не приехал ли дядя Бьярне? — спросил он с набитым ртом.
Ангела — в который уж раз — покачала головой.
— Но я не хочу здесь оставаться! — возмущенно крикнул он так громко, что непрожеванный кекс вылетел у него изо рта.
Пассивность Ангелы пугала его.
— Я хочу уйти отсюда!
Она кивнула в знак согласия:
— Мы уйдем отсюда.
— К дяде Бьярне?
— Я не могу сейчас идти, мой миленький. Вчера я находилась вдосталь. У меня очень болит грудь.
— Но я и сам туда дойду. Как вчера вечером. А потом мы приедем за тобой на машине. Дядя отвезет нас в аэропорт.
— Нет, мой миленький. Пока нет. Мама должна отдохнуть. Мама очень устала. Нам предстоит долгое путешествие, но я пока не могу о нем думать.
Себастьян достал из кармана свой любимый трактор и направился к двери.
— Ты что, хочешь уйти? — закричала она.
— Я просто хочу немного поиграть.
Он опустился на колени около стены дома и начал взад и вперед катать трактор. С ним он объехал бетонные опоры, на которых стоял барак, потом добрался до водосточной канавы за углом домика. Трактор покатился дальше, к зарослям мха, и Себастьян окончательно увлекся игрой.
Сверху стебельки мха казались скоплением тысяч звезд. Трактор превратился в звездолет, летевший по зеленому звездному небу. Вот ракета приблизилась к странной планете — пню, обросшему грибами, похожими на солдат в касках. Солдаты стройными колоннами теснились на пне, а хвост колонны исчезал в углублении пня. Себастьян лег на живот и заглянул в расщелину. Грибы и там стояли такими же рядами, только были бледнее, чем снаружи. Плечом к плечу. Каска к каске стояли они в темноте.
Он посадил корабль на пень, и командир — он сам или персонаж виденных им фильмов — принял решение атаковать неведомых инопланетных солдат. Грибы были мягкими и холодными, и Себастьян рубил им головы меткими ударами ребром ладошки. Добравшись до дупла, он приостановил сражение, раздумывая, как просунуть туда руку. В это время он почувствовал, что на него смотрят. Мальчик обернулся. В дверном проеме стояла Ангела. Может быть, она уже давно стоит там и следит за ним?
— Ну все, довольно, — сказала она. — Иди в дом.
Себастьян нехотя сунул трактор в карман и пошел в барак. Он хотел было протестовать, но выражение глаз Ангелы подсказало ему, что этого лучше не делать.
Он походил по бараку, ища, чем бы заняться. В железном шкафу он нашел «Путешествие вокруг света», «Запоминалку», детские журналы «Пони» и стопку дешевых иллюстрированных книжек. Видимо, здесь раньше жили дети.
— Давай я тебе почитаю, — предложила Ангела. Голос ее стал более ласковым.
