– Весьма, – одобрил я работу древних строителей. – Весьма зело!.. Как бы да.
Управитель засиял так, словно все только сегодня утром сложил своими руками, а я первый, кто заметил и похвалил.
– Это еще что, – сказал он торопливым шепотом, – а под замком вообще остались ходы еще от первых альвов! Представляете? Жаль только, по ним не побродишь…
– Опасно?
Он покачал головой.
– На четвереньках далеко не уйдешь. Альфы, что населяли эти земли до прихода людей, нам по пояс. У них зрелость в три года, седая борода в пять…
– Да, – согласился я, – а расширять ходы какой смысл? Если нет уверенности, что дальше великие клады?
– Точно, – подтвердил он. – Хотя сперва все же поработали, там есть мили под землей, где в полный рост. Но дальше только те жуткие норы… Нет уж, лучше тропами великанов…
Я спросил заинтересованно:
– А они какие?
– Великаны, – сказал он словоохотливо, – жили еще до карликов. Те шагали по горам, переступая с вершины на вершину. До сих пор находят их следы.
– Ну да, – сказал я, – проще.
Он ухмыльнулся.
– Так говорится. Дескать, зато небо близко… Вот ваши покои, ваша светлость!
Он сам распахнул передо мной обе половинки двери, словно я африканский слон, что, как известно, крупнее индийских, забежал вперед и начал показывать, где стол, где кровать, будто я щас лягу на стол, а на кровати буду обедать. Или если я консорт, то от меня можно ожидать и такое?
– Весьма, – обронил я небрежно. – Весьма. Я как бы да. Зело и не зипунно, а как бы бразды пушистые взрывая…
Он сказал быстро:
– Отдыхайте, приводите себя в порядок! Старый лорд сейчас, как вы понимаете, всецело с сыном, там трагедия… Но как только, так сразу!
– Зело, – сказал я, – пока в самом деле полежу до ужина. Альвы не явятся?
Он дробно засмеялся мелким бесом консортной шутке.
– Про альвов тысячи лет не слышали! Да и нет их вовсе.
– Весьма, – сказал я. – Одобряю.
Он пошел к двери, там обернулся.
– Разве что графиня Карелла Вопрошающая заявится…
– Это хто? – поинтересовался я и показал руками в воздухе нечто подобное восьмерке. – Такая?
– Даже не знаю, – ответил он и посмотрел на меня нехорошими глазами, – она сейчас все еще покоится в подземном склепе. Была могущественной ведьмой в те времена, когда здесь ни замков, ни городов… Говорят, пережила не одну Войну Магов, и даже не один прилет Маркуса.
– Ого, – сказал я с уважением. – Наверное, много знает.
Он вздохнул.
– Да, наверное. Но беда в том, что с каждым воскрешением становится все сильнее и опаснее.
– С каждым… э-э… воскрешением?
– Она умирает, – пояснил он, – каждые тысячу лет… как говорят. Лежит в склепе нетленная, а потом просыпается и снова творит зло. В прошлый раз, как гласят летописи, сровняла целый город с землей, а половину жителей превратила в свиней. Другую, что характерно для нее, – в волков.
– Есть чувство юмора, – согласился я.
– А что ей еще делать, – сказал он, – как не развлекаться? Все, поди, наскучило? Ладно, отдыхайте, ваше высочество!
– Спасибо, – сказал я саркастически. – Если я консорт, то ко мне и ведьма придет?
Глава 7
Он ушел, я в самом деле лег, постель вполне себе, а мне тем более, я могу у костра с седлом под головой, хотя не пробовал и как-то не тянет к такой романтике… поворочался, сердце стучит громко и сильно, я же не устал, можно пойти взглянуть, как там устроен Зайчик и какие опустошения Бобик учинил на кухне…
В коридоре слуга шарахнулся в испуге, я сказал миролюбиво:
– Не бойся, пока бить не буду. Если меня спросят, скажи, погулять вышел.
Он торопливо закивал так усердно, что вся морда затряслась, как студень, оказываясь то на макушке, то под нижней челюстью.
– Как скажете, ваша светлость!
– Живи пока, – милостиво сказал я.
В сторону главных покоев пока не стоит, там предаются печали насчет барона Джильберта. Слишком горячий сын поставил не на ту лошадь. А вот множество служебных, где охранники, конюхи и прочие, могут представлять интерес как источник неофициальной информации о жизни в королевстве Бурнанды…
Бобик отыскался, сытый и довольный и тем, что перепугал простой народ и что в конце концов заставил их чесать его за ушами и гладить. Дальше потащился за мной, позевывая и уговаривая найти коврик помягче и завалиться спать, а если нет коврика, то можно и на голом полу, какая для нас, мужчин, разница?
Через полчаса вроде бы хаотичных, но все же целенаправленных блужданий я узнал, что этому замку, как рассказывают старики с гордостью, уже тысячу лет, а он стоит на руинах крепости, которой не меньше трех тысяч, что вообще кажется немыслимым, стоит попытаться вообразить такую даль. И вроде бы из подвалов ведут туннели в подземелья, через которые люди поднялись из еще более глубоких пещер, где прятались при появлении Маркуса в прошлый раз.
Так что да, я еще раз убедился, что на поверхности нет строений, которым больше пяти тысяч лет, даже фундаменты редко где уцелели, но можно встретить артефакты намного более древних времен, которые удалось отыскать в самых глубоких пещерах, куда их занесли беглецы.
Про положение в королевстве что могут знать слуги, я могу только делать выводы на косвенных сведениях, зато узнал, что в тавернах часто пересказывают свистящим шепотом про таинственные клады в пещерах нижнего уровня, куда не достигают катаклизмы. Там золото, драгоценности, а также, что куда важнее, амулеты и талисманы, которые в состоянии сами творить золото, а также дать нашедшему нечеловеческую силу, мудрость и долголетие.
Конечно, может быть, это в этом замке так хорошо и спокойно, однако же, похоже, местный король все же держит власть крепко и правит по большей мере мудро. Что-то я не слышал насчет вторжения армии бурнандийцев к соседям или об их требованиях выплатить дань, а то и уступить какие-то земли.
Королевство, за которым не гремит слава яростных воителей, самое удобное для жизни и медленного всползания по тропке прогресса.
Бобику надоело меня уговаривать уйти наверх, тащился сзади такой жалобный, что я остановился и сказал строго:
– Я тебя люблю, лось ты мой, но не позволю помыкать мною!.. Так что иди в те покои сам, ляг и спи. Я приду. Понял?.. Иди-иди, не смотри такими глазами!
Он вздохнул и потащился прочь такой жалобный, что я едва не позвал обратно, но убедил себя в том, что как только он скроется за углом, тут же помчится вприпрыжку.
Задумавшись, я все спускался, открывал какие-то заплетенные толстой паутиной двери, пока не обнаружил, что в благородной задумчивости великого государственного деятеля спустился именно к дверям склепа. Возможно, как раз того самого, которым меня пугал управитель.
