– Спасибо, Ваше Величество!
Я оглядел радостную панораму ударной работы, сказал с чувством:
– Природа не храм, а мастерская, и человек в ней работник!
Руперт подпрыгнул, сказал с восторгом:
– Золотые слова! Ваше Величество, вы просто гений. Я запишу это и буду вдалбливать своим… А вы над чем сейчас работаете?
– Как всякий гений, – сказал я с надлежащей скромностью, – я боюсь работы. Она превращает меня всего лишь в талант.
Он заулыбался, показывая, что понял и ценит чувство юмора и что вообще счастлив быть подданным такого короля.
Я сказал с удовольствием:
– И все-таки прекрасный мир создал Господь.
Он перекрестился при упоминании Господа, так надо, и все видят приличного человека, но остался с полным равнодушия лицом.
– Да, Ваше Величество. Мир создал Бог, но оживил его дьявол.
Я посмотрел сперва по сторонам, никто ли не слышит, потом уже на него с явным интересом.
– Почему так решили?
Он взглянул исподлобья.
– Если бы не Каин, создавший первый город, если бы не его сыновья, начавшие добывать руды и выплавлять металл…
Я вздохнул.
– Да и заселить мир он успел изрядно, пока Адам сто тридцать лет не ложился с Евой после гибели Авеля и изгнания Каина. Когда он наконец-то родил Сифа, за эти годы сколько у племени Каина сменилось поколений?
Он ответил с академическим интересом:
– Можно прикинуть. Сколько у Каина было в изгнании жен? А если учесть, что тогда все жили лет по восемьсот-девятьсот и постоянно рожали…
Я потряс головой.
– Мне даже трудно такое представить. Потомство благородного Сифа затерялось среди каинитов, как редкие песчинки в океане. По сути, все мы – каиниты с небольшой примесью крови Сифа. Однако, дорогой сэр Руперт, лучше поменьше отвлекайтесь на такие мысли. Инквизиция не дремлет…
На его губах проступила легкая улыбка.
– Вам такое сказать можно.
Я насторожился.
– Почему?
– Говорят, – ответил он тихо, – что вы, оставаясь паладином Господа, не преследуете магов, если те не воюют против вас. И вообще воюете не «против», а «за». И всякий, кто идет с вами, тот не враг.
Я пробормотал:
– Все это так, но пусть это знание не слишком… выпирает. В первую очередь я христианствующий король, а вы – опытный инженер, строитель железной дороги. А все остальное на втором плане.
Он поклонился.
– Ваше Величество, ваши слова полны мудрости.
– И трусости, – уточнил я.
– Осторожности, – поправил он. – Осторожность никогда не бывает излишней. Хотя мы об этом часто забываем. Ваше Величество, работу удалось наладить, теперь ни одно звено не простаивает из-за нерасторопности других!
– А рельсы?
Он развел руками.
– Да, с ними постоянные задержки, но это объяснимо… Однако бригады не простаивают! Я посылаю их рубить лес на дрова для паровой машины, а также строить склады вдоль дороги.
– Разумно, – одобрил я. – Действуйте так и дальше. Карта у вас есть? Давайте сюда. Покажу, как тащить дальше. Пока что ведите ее, как и было намечено моей вельможной, а отныне и королевской дланью, а потом, отвечая на вызовы времени, поведете в Ричардвилль…
Он переспросил чуточку испуганно:
– Ваше Высо… простите, Ваше Величество?
– Самый крупный город на севере, – объяснил я. – Не знали?.. Что за дикари… Правда, этот город еще не существует, но вы ж должны смотреть в будущее? Иначе как? Мы же люди или хто?.. Вперед и выше! В светлое будущее!
– А Ричардвиль… это светлое?
Я проворчал:
– Хороший вопрос. Вот дотащите туда линию, сами увидите. Ахнете!
Он сказал опасливо:
– Может быть, не надо…
– Чего?
– Чтобы ахать, – пояснил он обстоятельно. – Лучше, когда все понятно.
– Вы настоящий инженер, – одобрительно сказал я. – У инженера все должно быть наперед просчитано! Как смета работ, так и землетрясений. В личной и общественной жизни. Что насчет паровозов?
– На линии уже два, – отрапортовал он. – Один еще на дровах, а второй готовимся перевести, как вы и велели, на каменный уголь. Осталось его только найти, а потом понять, что это и есть уголь… почему-то каменный…
Я вздохнул и махнул рукой.
– Пока пусть оба на дровах. А уголь ищите.
– Может быть, – предположил он робко, – древесный?
– С ума сошли, – сказал я. – А себестоимость подсчитали? Лучше больше дров набирайте в запас. В следующий раз песню привезу типа «Наш паровоз, вперед лети, в Ричардвилле остановка!» и еще «…в котлах нет больше пару…». Нет, про пар это вроде бы про пароходы.
– Ваше Величество?
– Пароходы, – объяснил я, – это пароплавы. На кораблях вообще-то легче установить паровые котлы. Я этим займусь, как только доберусь до Тараскона.
Он зыркнул быстро и весьма испытующе. Чтобы добраться до Тараскона, нужно сперва подмять по дороге весь Сен-Мари, захватить Геннегау, утвердить железную власть по всему королевству, чтобы никто и ничто не могло мешать и даже отвлекать от великих дел.
– Ваше Величество, – сказал он с чувством, – если понадобится, можете дать нам в руки копья и послать в армию. Да ради такого дела…
– Истинный государь, – ответил я напыщенно, – должен беречь умы, а в бой посылать тех, кого не жалко. Хотя мне вообще-то всех жалко, что удивительно, я как бы гуманист, но все же если завтра война, если завтра в поход, если темная туча нагрянет… то лучше не весь наш народ за свободную родину встанет, а те, кто и так жизнь проводят в пьянке и драках, а вы стройте и придумывайте, как строить лучшее и лучше. На сем заканчиваю высокое королевское напутствие, в котором вообще-то ничего не сказал для вас нового, но зато как сформулировал, а? Сам залюбовался!
Бобик примчался с крупным кабаном в пасти, тот еще слабо брыкается, я указал на Руперта, Бобик положил ему под ноги и отступил с ожиданием в глазах.
– Это выражение нашей высокой благосклонности, – объяснил я.
Руперт присел, хотел поднять кабана, но смог оторвать от земли только голову.
– Спасибо, – прохрипел он, – всем расскажу…
Я сказал Бобику:
– Видишь? Тебя благодарят.
Бобик лизнул начальника стройки в лицо, тот от неожиданности завалился на спину, нелепо задрав ноги, а мы с арбогастром красиво развернулись и понеслись в сторону Шателлена, благо до него отсюда рукой подать.
