– Например?
– Дескать, этот портал вблизи Храма будет напоминанием, что зло присутствует всегда. Человек всю жизнь должен бороться с ним, обучать своих детей и защищать от той тьмы других.
Я подумал, сказал с одобрением:
– Аббат прав. По очень высокой, правда, мерке. Не всем это видно и не все поймут. Но прав. И ты прибыл, чтобы отправиться туда и встретить этих гадов?
– Вы в самом деле все понимаете, – сказал он серьезно. – Этот портал еще и место особых испытаний. Но не в этот раз. Монахи заняты сохранением Храма.
Я насторожился.
– Постой-постой. Это в каком смысле?
Он ответил с недоумением:
– В самом прямом.
– Но разве… не прячутся в пещерах?
– Прячутся, – подтвердил он. – Но раньше и Храм удавалось сохранить. Сейчас же неизвестно, хватит ли объединенной мощи… Потому сразу два варианта.
– Значит, – поинтересовался я, – ты только прибыл и сразу в бой… Да, это твоя жизнь, Сигизмунд. Вечная борьба со злом. Что ж, я пойду попорошу для себя какую-нить лошадку.
Он вскрикнул встревоженно:
– Сэр Ричард! Вам завтра великое испытание, о чем вы говорите? Вам нужны будут все силы. До последней капли.
Я поморщился.
– Какие могут быть испытания в часовне?.. Разве что прочесть десяток молитв и не сбиться… Это я смогу, ты же знаешь, какой я ревностный этот, как его, ага, христианин!. А вот если сходим к порталу и малость там побуяним, мне такое деяние вдруг да зачтется при испытании?
Он задумался, что так непривычно для него, сказал нерешительно:
– Наверное, вы правы, сэр Ричард…
– Буду готов через пару минут, – сказал я и пошел к выходу.
Глава 3
Недоставало только Бобика, который помчится впереди, даже Сигизмунд как-то странно поглядывает вперед, словно все-таки видит его там, бегущего ровными прыжками и постоянно поглядывающего по сторонам, вдруг да близко добыча…
А может, и видит, мелькнула пугливая мысль. Что-то с этим Бобиком не совсем понятно. То ли взрослеет и переходит в новую стадию, в смысле, обретает новые возможности, то ли это свойственно только особому расположению Храма и монастыря…
Сигизмунд смотрит вперед красиво и целеустремленно, мне даже почудилось, что на его лицо падает отсвет великих битв, сражений и подвигов во имя церкви и всего человечества, а красные кресты на груди и щите полыхают красным огнем.
Если правосудие, мелькнула мысль, и пошло по неправильному пути, то наша гребаная толерантность и политкорректность, над которыми кто только не ржет и кто только о них не вытирает ноги, ни при чем.
Началось это еще в каменном веке, отмечено в законах Хаммурапи и Ашурбанипала, Рима и Греции, а на заре ранней Европы то же самое: в России за убийство простолюдина нужно было заплатить пять гривен, за убийство знатного – побольше, но опять же не око за око, зуб за зуб, а какая-то странная мягкотелость… Казалось бы, все просто: убил – будешь убитым сам! Так нет же, отделывается штрафом, а в эпоху попозже – тюремным сроком со всеми удобствами.
Наверное, я все еще ветхозаветный человек, для которого формула: око за око – понятна и справедлива, а все остальные… нет, там явно подыгрывают преступникам.
Сигизмунд еще ригористичнее, он за справедливость и только за справедливость. Милосердие до него если и достучится, то не раньше, чем не просто повзрослеет, а вообще постареет. Хотя некоторые так и остаются юными до смерти от старости, почему-то это считается хорошо…
Впереди поднялись невысокие, но довольно скалистые горы, я рассмотрел изумрудно-зеленую искорку, но в седле трудно сосредоточиться и сфокусироваться так, чтобы приблизить изображение и рассмотреть в подробностях.
Сигизмунд увидел, что я всматриваюсь во что-то, ему пока недоступное, спросил с интересом:
– Что-то увидели?
– Зеленый огонек, – ответил я. – Или не огонек… но что-то блестит, как спинка бронзовки под солнцем.
– Ого, – сказал он пораженно, – в том месте как раз и есть портал. Неужели пробудился чуть раньше?..
– Опасно?
Он сказал торопливо:
– Лучше поспешим…
Его красавец конь ринулся в галоп, мой конь попытался было идти рядом, но ощутил по мне, что обогнать можно, начал наращивать скорость еще и еще, хорошие кони в монастыре, я даже не стал оглядываться на быстро уменьшающегося позади Сигизмунда, потому что зеленый блеск впереди растет быстро, и что-то в нем зловещее даже с виду.
В небольшой долине, зажатой покатыми горами, среди зелени расположился абсолютно ровный круг из серого камня, только края с одинаковыми зубцами, а слева от нас еще круг, но малый, не больше двух ярдов в поперечнике.
Этот тоже с зубцами, те сцеплены с зубцами огромного круга, словно две шестеренки, однако понятно, что если же когда-то и вращались, то потом некой чудовищной силой были выдраны из гигантского механизма и вбиты в землю.
Я придержал коня, не люблю колдовство, хотя сам не прочь, но то я, мне можно. По краям малого каменного круга горят мелкие изумрудно-зеленые огоньки, но мне показалось, что медленно увеличиваются.
Горят на каменной плите, никаких дров, масел. Камень ровный, без трещин, чистейшее колдовство, хотя колдовство называть чистым как-то язык не поворачивается…
Из-за скалы вышел высокий мужчина в длинном халате, похожем на рясу до пола, но все-таки халате, что значит маг, это их профессиональное одеяние, дескать, нам насрать на ваши нормы этикета, одеваемся, как изволим, а в халате всегда удобнее…
Не раздумывая и не останавливаясь ни на миг, он с ходу выбросил руку с ладонью вперед и растопыренной пятерней.
Я дернулся в сторону, в последний момент пропустив огненную стрелу мимо, чуть опалило щеку, а моя рука так же бездумно выдернула меч, ноги тронули бока коня, и он в два прыжка оказался перед незнакомцем.
Тот не успел метнуть новую магическую стрелу, меч уже взлетел над головой, и он поспешно вскинул жезл, держа его обеими руками. Острие скрежетнуло, высекая искры, я охнул от боли в пальцах, но удержал и снова нанес удар, однако маг сумел парировать удар снова.
Мне совсем не понравилось злое выражение в глазах, поспешно метнулся с седла, надо мной с шумом пронеслась целая стая странных огненных птиц, от жара захватило дыхание, но я проскользнул под животом коня, снова на бегу вскинул меч.
Маг начал привычно поднимать посох обеими руками, но я с силой двинул мечом вперед, как копьем. Такие удары незнакомы этому миру, где мечи служат, как и топоры, для раскалывания стальных панцирей и шлемов противника, и маг запоздало дернул руки вниз, но стальной клинок уже вошел в его живот.
– Что, – спросил я злобно, – кто из нас овца?
