– Разве мужчины не говорят вам то же самое?
Она нетерпеливо взмахнула рукой:
– Давайте не будем перебивать друг друга.
– Согласен, – ответил Мейсон.
– Вы не такой, как все. Вы сильный, крепкий, мужественный,
но на бабника не похожи.
– Предполагается, я должен быть польщен?
– Да, в том смысле, в каком я имею в виду.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
Но она замолчала.
Он поймал взгляд официанта и поманил его, чтобы заказать ей
еще выпивку.
– В этом нет необходимости, – запротестовала Петти. – Мы тут
не девочки из обычных баров.
Официант наклонился к ней и спросил:
– Повторить?
Она кивнула:
– Только сделай полегче, Чарли.
Официант повернулся к Мейсону, и тот заказал для себя
двойной бренди двадцатипятилетней выдержки.
Когда официант ушел, Петти пояснила:
– Для нас не имеет значения, сколько выпьет клиент. Мы не
работаем на комиссионной основе.
– Это очень интересно, – отозвался Мейсон. – И как же вы
работаете?
– Не так, как думает большинство людей.
Он промолчал.
– Мы – атмосфера, – добавила она. – Мы на самом деле
хозяйки.
– И сколько вас? – полюбопытствовал адвокат.
– Много, – улыбнулась она. – По большей части нас заказывают
предварительно, но и случайно зашедшие сюда люди, если они одинокие и… и
приятные, тоже могут получить партнершу для танцев, собеседницу. Миссис Лавина
считает, что одинокий человек может испортить компанию, и не поощряет таких
людей.
– Как явно не поощряет и бурного веселья.
– Она хочет, чтобы люди вели себя естественно, хорошо
проводили время, но ей не нравится шумная публика. Понимаете, она своего рода
гений…
– Продолжайте, очень интересно, – поддержал девушку адвокат.
Лицо Петти просияло, когда она заговорила о миссис Лавине.
– Видите ли, за ней постоянно следят. Ее закроют мгновенно,
если только она перейдет черту. То есть если зайдет за нее слишком далеко.
Мейсон кивнул, и уголки его губ дрогнули в мимолетной
улыбке.
– Разумеется, здесь вовсе не пикник воскресной школы, –
торопливо продолжила Петти. – У Марты Лавины создана своя особая атмосфера. Те,
кто приходит сюда посмотреть на знаменитостей, видят их.
Вон те люди, сидящие за длинным столом, очень, очень
интересны. Тот мужчина во главе стола, с темными волосами, роговых очках, ну,
тот, который сейчас говорит и размахивает руками, – блестящий художник. Это он
написал картину с девушкой за колючей проволокой. А красавица рядом с ним –
очень популярная фотомодель. Говорят, она живет с…
– Не стоит зачитывать весь каталог, – остановил ее Мейсон. –
Я не интересуюсь атмосферой.
– Тогда чем же вы интересуетесь?
– Вами в настоящий момент.
Она покачала головой:
– Я недоступна.
– Но вы ведь здесь, не так ли?
– Я недоступна.
– Речь не о том, – возразил Мейсон. – Я вполне доволен вашим
обществом.
Петти еще раз внимательно посмотрела на него:
– Вы не такой, как все… Вы славный.
Снова заиграл оркестр, и они снова пошли танцевать. Она
позволила Мейсону прижать себя ближе, и он почувствовал движение ее сильных,
молодых бедер, упругие мускулы на тонкой талии под платьем.
– Замечательно, – произнесла Петти, когда музыка кончилась.
– Похоже, вы начинаете мне нравиться. Нет, вы мне определенно нравитесь!
– И это взаимно, – произнес Мейсон.
Она встретила его взгляд.
– Со мной такое происходит нечасто. Я не очень подхожу для
этой работы. Я никогда не сажусь за столик к людям, пока к ним хорошенько не
присмотрюсь.
– И разглядывали меня перед тем, как подойти?
– Конечно.
– Что ж, я польщен.
– Как мне вас называть?
– Перри.
Она наморщила лоб:
– Довольно необычное имя.
Мейсон посмотрел ей в глаза:
– Тем не менее это мое настоящее имя. Больше того, я холост.
Меня интересуют окружающие люди, и я не мелкая сошка, пытающаяся гнать большую
волну.
– Вас интересуют люди?
– Вы в настоящий момент.
– Мне понравилось танцевать с вами.
– Вы танцуете божественно, – сказал Мейсон. – В вас есть та
самая изюминка…
– Это моя профессия, – перебила она, как бы желая закрыть
эту тему, и через мгновение многозначительно добавила: – Танцевать.
– И вам это нравится? – спросил Мейсон.
– Танцевать – да, – ответила она, – а то, что это моя
профессия, – нет.
– Почему?
– Этому слишком многое сопутствует.
– Что, например?
– Стоит ли рассказывать?
– Очень интересно, с чем же вам приходится сталкиваться?
– Со многим.
Мейсон улыбнулся:
– Ну, совершенно очевидно, что вам приходится зарабатывать
на жизнь, и я полагаю, вы получаете какие-то проценты в виде компенсации… – Он
поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта.
– Не стоит заказывать больше выпивки, – запротестовала
Петти.
– Почему?
– Я не хочу пить.
– А что вы хотите?
– Танцевать!
Они протанцевали еще два танца. Она прильнула к его плечу,
иногда поднимая голову так, что ее лоб касался его подбородка. Во время
последнего танца на нее вдруг напала задумчивость.
Провожая Петти обратно к столику, Мейсон проговорил:
– Меня мучает совесть. Вы потратили на меня столько времени!
– Мне это доставляет удовольствие.
– У вас наверняка есть какое-то соглашение с клубом, по
которому вы получаете компенсацию…
– Хотите поехать в одно место? – неожиданно спросила она.
