– Всегда.
– Улица никогда не пустеет?
– Никогда. Ближе к утру суета немного уляжется, но деловая
жизнь не останавливается ни днем ни ночью. Ну, мы пришли, Делла.
Они вошли в отель «Аррапахо», подошли к столику, на котором
стояли телефонные аппараты для внутренней связи.
Подняв трубку, Мейсон сказал:
– Я хочу поговорить с Томасом Гиббсом из Лос-Анджелеса.
– Мистер Гиббс выписался около пятнадцати минут назад.
– Он оставил какой-нибудь адрес?
– Нет.
– Спасибо, – поблагодарил адвокат, повесил трубку и,
взглянув на Деллу, сообщил: – Выписался.
– И что теперь? – поинтересовалась она.
Немного подумав, адвокат направился к стойке кассира.
– Добрый вечер, – приветствовала его девушка.
– Добрый вечер, – ответил он. – Я друг мистера Томаса
Гиббса, который выписался около пятнадцати минут назад. Мистер Гиббс очень
спешил и невнимательно посмотрел на счет. Лишь потом понял, что переплатил за
какие-то междугородные разговоры, поэтому попросил меня…
Кассирша покачала головой:
– Люди почти всегда разговаривают дольше, чем им кажется…
– Это не так, – перебил ее Мейсон. – Дело в том, что в счете
есть номера, по которым он просто не звонил.
– Междугородные?
– Да. Номера в Лос-Анджелесе.
Девушка выдвинула ящик стола, достала копии счетов с
пометкой «Уплачено» и холодно произнесла:
– Вот было три звонка в Лос-Анджелес, все по одному номеру.
Я абсолютно уверена, что мистер Гиббс действительно звонил три раза.
Глядя на счета, Мейсон возразил:
– Но он твердо уверен, что разговаривал лишь дважды.
– Так, – возмутилась кассирша, – он разговаривал три раза.
Однако я сейчас проверю эти данные.
– Спасибо, – отозвался он.
Девушка отвернулась, подошла к другому ящику, выдвинула его
и стала проверять счета.
Тем временем Мейсон пометил в записной книжке, что Гиббс
сделал три междугородных звонка и пробыл в отеле всего лишь примерно четыре
часа.
Кассирша вернулась со словами:
– Счета абсолютно точные. Состоялось три разговора. Один –
чуть позже того, как мистер Гиббс зарегистрировался в отеле в пять часов
вечера; второй – в шесть, и третий – за несколько минут до того, как он уехал.
Я как раз вспомнила, что спросила мистера Гиббса при выписке, не звонил ли он
недавно, так как этот звонок мог еще не попасть в счет, и он мне сказал, что
звонил в Лос-Анджелес.
– Да, – подтвердил адвокат, – с этим и первым звонками все в
порядке, но тот, третий, в шесть часов, попал в счет, вероятно, по ошибке.
– Уверяю вас, нет никакой ошибки.
Мейсон улыбнулся:
– Ну, в любом случае я поставил вас в известность, как и
обещал моему другу.
– Доброй ночи, – произнесла она, едва сдерживая ярость.
– Доброй ночи, – холодно отозвался адвокат.
Мейсон и Делла Стрит пересекли вестибюль отеля и вышли на
улицу.
– Запомнила номер? – спросил он.
– Запомнила и нашла его в телефонном справочнике, пока вы
разговаривали с кассиршей.
– Ты не могла так быстро найти этот номер, – усомнился
адвокат.
– Я нашла номера телефонов виллы «Лавина», – объяснила Делла
Стрит. – Тот, по которому Гиббс звонил, – в вилле «Лавина-3».
– Отличная работа! – отметил Мейсон. – А теперь поразмыслим.
Он звонил около шести, потом еще перед тем, как выписаться. Сложим два и два.
– Ну, в последний раз, несомненно, кому-то сообщал, что
встретил девушку, заявившую, будто она Инес Кейлор, и мужчину, который
предположительно является детективом…
– Ты так думаешь?
– А вы как думаете?
– Сделав последний звонок, Гиббс, вероятно, доложил, что в
квартире оказались Перри Мейсон, который там снимал отпечатки, и его
очаровательная секретарша Делла Стрит, изображавшая из себя Инес Кейлор.
– Но, шеф, он же не мог… Он никак не показал, что узнал нас.
Он был ошарашен, открыв дверь…
– Разумеется, был ошарашен, – согласился адвокат. – Ведь он
вообще не ожидал увидеть кого-либо в квартире, а тем более нас. Мне казалось, я
сумел его переиграть, намекнув тебе изобразить из себя Инес Кейлор и прикинувшись
детективом. Но вспомни, как сначала Гиббс тянул время, пытаясь придумать, как
ему добиться своей цели.
– Вы хотите сказать, придумать, как ему оттуда уйти?
– Да нет! Забрать то, за чем он пришел туда, а уж потом
повернуться и уйти. Если бы мы попытались его задержать, Гиббс мог позвонить в
полицию, и тогда уже мы, а не он оказались бы в незавидном положении. Нет,
Делла, Гиббс пришел что-то забрать и забрал. Потом позвонил Марте Лавине и
доложил, что задание выполнил.
– В таком случае это может быть только то официальное
письмо. Но вот какое? Насчет подписки на журнал или…
– А мы пойдем и посмотрим, – решил Мейсон. – Как бы там ни
было, а он унес с собой то, за чем приходил.
– А он не позвонил в полицию и не сообщил про нас, хотя бы
анонимно? – встревожилась Делла.
– Вполне мог.
– И все равно вы собираетесь туда вернуться?
– Именно так. Нам просто необходимо это сделать. Пойдем!
– Шеф, это опасно.
– Мы хорошенько оглядимся, прежде чем входить, – пообещал
Мейсон. – Войдем и быстро выйдем, ведь мне нужно лишь бросить взгляд на
оставшиеся письма. Подумать только, три звонка Марте Лавине!
– Я тоже не понимаю, зачем ему понадобилось звонить трижды.
Быстро шагая, адвокат предложил:
– Давай попробуем найти этому объяснение. Гиббс приезжает в
Лас-Вегас, звонит и докладывает: все чисто, можно действовать. Затем идет в
квартиру Кейлор, переворачивает там все вверх дном в поисках того, что ему
нужно. Уходит, опять звонит Марте Лавине, что перерыл все, но не нашел того,
что искал. Или, может, сообщает, что добыл все, что было нужно, а она
спрашивает его о письмах, и он говорит ей, что оставил на столе три официальных
письма, рассказывает какие. А она ему отвечает: «Ты чертов дурак, одно из этих
писем надо изъять. Вернись и забери его». Он возвращается, но тут обнаруживает
нас и начинает ломать комедию. Потом выходит, бежит в отель, звонит Марте и
докладывает, что в квартире оказались мы, и торжественно сообщает, что достал
письмо, за которым она его посылала, стянул прямо у меня из-под носа. Потом
срочно выписывается из отеля.
