— Я его перелила в фиал с надписью «от желудочных колик», — сообщила девушка, и принц оживился.
— Налей мне полстопки, это особое вино… придает на некоторое время силы.
— Да? Это хорошо, но почему ты пил его ночью один?
— Я хотел тебе дать глоток, но позже… оно действует всего часа два, а теперь никак не могу вспомнить, как мы досюда дошли.
— Мне так и показалось… — сердито проворчала Иллира, — что ты идешь, как лунатик.
— Наверняка на болте было какое-то зелье, — вздохнул принц, — сонное или замедляющее. Но, несомненно, сильное, иначе я не заснул бы, на мне мощный амулет от всяких ядов и зелий. Как вернемся, закажем тебе такой.
— Вернуться еще нужно, — благоразумно напомнила сеньорита, — нас ищут по всем кустам. Ты же понимаешь, что они от своего не отступятся, раз предприняли такое наглое и беспрецедентное нападение? Я думаю, нужно посидеть в укрытии до вечера, а потом потихоньку пробираться в ту сторону, куда они ринутся нас искать в последнюю очередь. Ну это можно обдумать и под кустиком. Кстати, как твоя рана? Сильно болит?
— Ерунда, — отмахнулся принц, рассматривая секретаря задумчивым, изучающим взглядом, и наконец согласился. — Ладно, кто лезет первый?
— Ты, я камни потом кучкой сложу.
— Хорошо, — кротко согласился он и, скрипнув зубами, пополз в лаз.
Илли подождала с минуту, пока он там устроится, и шмыгнула следом, тщательно загородив проход. Проползла на свое место, прилегла и сразу попала в плен крепких рук. Ошеломленно замерла, не зная, как назвать такое поведение, и, постепенно привыкая к полумраку, изумленно всматривалась в лицо принца, и вдруг он прижал девушку теснее и попытался поцеловать.
— Ваше высочество! — дернулась сеньорита, и его сухие губы успели лишь мазнуть по щеке. — Вы хотите, чтоб я на вас навсегда обиделась?
— Нет… — тихо и проникновенно шепнул он, — но ты же понимаешь, что после этого происшествия я должен буду, как благородный человек, на тебе жениться?
— Не говори глупостей! — разозлилась она. — Я смогу доказать, что ничего ты не должен! Да и твои родители никогда этого не допустят! Все знают, сколько принцесс подрастают в соседних королевствах, и одна из них — твоя! Так что самое большее, чего ты можешь добиться своим поведением, это потеря всякого уважения с моей стороны, ну и, разумеется, дружеского отношения.
— Илли… — он еще пытался увещевать ее по-хорошему, — как ты не понимаешь, — если мы выберемся, все будут смотреть на тебя… как… ну плохо будут смотреть. А я как твой друг… не могу такого допустить. Родителей я уговорю… да им просто деваться будет некуда, Анирии дам хорошее приданое, она не останется в обиде.
— А я?! — наконец-то нашла позабытые от потрясения доводы Иллира. — Я что буду делать? Ты же не позволишь своей жене быть секретарем?! Правильно я понимаю? И окажусь я там, откуда так старалась вырваться, в твоей спальне! Ну уж нет, только через мой труп! Если ты сейчас же меня не отпустишь, я начну визжать.
— Илли… — несколько минут принц, прищурившись, рассматривал ее возмущенное лицо, — я тебе совсем не нравлюсь?
— Нравишься, — честно ответила девушка, — пока ведешь себя как человек, а не как… ну, неважно. Ты мне нравишься как друг, как принц, но никаких замужеств я пока не предполагаю! Я же все тебе объясняла, трудно было запомнить?
— Запомнить — легко, — скрипнув зубами, Кандирд вытащил из-под нее руку и повернулся к девушке спиной, — но поверить трудно. Спи.
Спать Илли не хотела. Вернее, она поспала бы, если поела и попала в мягкую постель, но, как оказалось, заснуть в таком месте, когда не падаешь от усталости, просто невозможно. Обнаружились какие-то камни, которые давили в бок, голове было неудобно, да и прическа растрепалась, и еще было жарко, пахло подсыхающей кровью и потом.
Но все-таки сильнее всего хотелось есть. Листики сныти хороши в курином супчике или в салате, сдобренные сметаной, ветчиной и крутыми яйцами, но как основное блюдо подходят только тем сеньорам, кто ест пирожные строго по счету.
Конечно, она помнила про орехи и даже собиралась оставить их на самый последний случай. Но теперь вдруг девушке пришла в голову мысль, что о самом крайнем случае отныне должен заботиться принц, раз проснулся и чувствует себя настолько хорошо, что озаботился не обедом, а объятиями. Насколько она знает жизнь, умирающим несвойственно думать о женитьбе. И потому сеньорита заворочалась, пытаясь добраться до кармана, на котором лежала, а потом по нескольку штук выуживала из него одной рукой орешки и зажимала в кулачке второй.
— Ну и долго ты намереваешься там возиться?! — Едкий шепот принца ничуть не смутил Иллиру, она успела немного отойти от его последней выходки и начала понимать, что теперь он долго будет на нее обижаться.
Ну, во всяком случае, во всех прочитанных ею романах оскорбленные отказом девушек мужчины творили просто несусветные глупости. Уезжали на тридцать лет, чтобы вернуться седым укором, прыгали со скалы, лишь бы не достаться другим сеньоритам, или яростно громили все, что попадалось под руку. А Кандирд вполне нормально отнесся, просто лежит к ней спиной и сопит немного громче, чем когда был без сознания.
— Я орехи достаю, — примирительно сообщила Илли, — я их берегла на самый последний момент. Вот, держи. Правда, их немного, но они питательные.
— А себе? — еще обиженно буркнул он.
— И себе оставила, — почти не солгала девушка, ну ела же она все-таки ту сныть? А он вообще ничего не ел.
— Как немного стемнеет, пойдем в деревню, — сообщил Кандирд, закончив хрустеть орехами, — мне кажется, я помню эту местность. Тут должна быть деревушка, там внизу, в долине. Вечером будет видно огоньки.
— Но не будет видно камней и оврагов, — вздохнула она, — я вообще удивляюсь, как мы вчера не разбились, пока мчались по склону.
— Наши кони хорошо обучены, и Бунзон скормил им по куску хлеба с зельем. Мы ведь не управляем ими в таких скачках, они сами выбирают дорогу.
Принц вздохнул и, стиснув зубы от боли, повернулся к девушке лицом, разговаривать, не видя собеседника, было непривычно, да и неучтиво. И вообще Илли права… что обиделась на него, он повел себя недостойно своего положения. Как какой-то пастух с селянкой, набросился, испугал, пытался шантажировать общественным мнением. Определенно это последствия смешанного действия сонного зелья, вина и неизвестного яда. Никогда до этого ему и в голову не приходило вести себя так неучтиво со знатными сеньоритами. Но ничего, вот они вернутся во дворец, умоются, отдохнут, он прикажет садовнику нарезать цветов, а поварам приготовить самый роскошный торт и тогда поговорит с нею в совершенно иной обстановке.
— Илли… извини, я вел себя неправильно, — рассмотрев напряженное лицо сеньориты, покаянно шепнул Кандирд. — И погорячился зря…
Принц полагал, что ему придется еще долго каяться, пока он вымолит прощение, но девушка облегченно выдохнула и обрадованно фыркнула:
