— Выдали бедняжке вилок капусты в серебряной миске, и сидит… — рассказывали позже односельчанам очевидцы.
И никому из них было невдомек, что странная путешественница решала в этот момент чрезвычайно важный для себя вопрос: желает ли она и дальше оставаться личным секретарем его высочества.
Глава 22
Курья, в которую отряд прибыл на закате, оказалась довольно большим селом, стоящим на берегу озера, и по соседству с ним находилась усадьба довольно зажиточного землевладельца. Родом он был из торговцев и потому никакого права приглашать принца не имел, но принцы, посоветовавшись, решили, что лучше остановиться в его доме, чем у старосты деревни, которого Кандирд не так давно наказывал за самовольное взимание платы с проезжающих через Курью.
На переговоры, как обычно, отправился Ингирд, точно знавший, чем и как можно убедить хозяина, что такое счастье ему вовсе не снится. И вскоре во дворе помещика весело дымила походная кухня, по опустевшему к весне сеннику солдаты растаскивали на лежаки остатки прошлогоднего сена, а домочадцы хозяина, сбиваясь с ног, застилали лучшим бельем собственные постели, так как гостевых комнат в доме было всего две, и их отвели принцам.
Иллире отвели небольшую комнатку хозяйской дочки, отправившейся ночевать к подруге, и девушка с удовольствием обживала уютное помещение. Прошлась к окну, полюбовалась на цветник, постояла у старинного зеркала толстого стекла. Дотрагиваться до его поверхности не стала, лишь вздохнула украдкой, те, кому она доверяла без остатка, были так далеко.
За последние часы она убедилась в сделанных еще раньше выводах, уйти с должности секретаря ей не удастся. И дело даже не в том, что принц не позволит, и не в том, что собственная совесть будет грызть ее как дикий зверь. Так уж вышло, что эти занятые своими делами и далеко не благодушные сеньоры вдруг оказались более понятны и приятны ей, чем тетушка, вечно озабоченная устройством чьих-то юбилеев, свадеб и поминок и часами рассуждавшая о том, идет ли соломенная шляпка к муаровому платью. Нет, Илли вовсе не считала их совершенными, наученная жизнью простому правилу, что людей без недостатков не бывает. Просто девушка старалась искать в друзьях главное, созвучие с собственным отношением к тому, с чем мириться не хотела. И вот оно было почти полным.
— Илли, — после легкого стука в дверь негромко позвал голос капитана, — идешь на ужин?
— Заходи, Гарстен, я одета, — усмехнулась сеньорита, догадываясь, что воин пришел за очередной порцией информации. — Ты что, каждый день отчеты отправляешь?
— Конечно, — плотно притворив за собой створки, вздохнул капитан, — и не нужно смеяться. Вот выйдешь когда-нибудь замуж, вырастишь сыночка любимого, тогда я посмотрю, как смешно тебе будет, если на него со всех сторон будут наступать вражеские полки захватчиц.
— Полков я пока не вижу, — невольно развеселившись, фыркнула Илли, — а с той, что была, он сегодня разделался очень лихо.
— Вот о ней и будет мой сегодняшний вопрос, — становясь серьезным, провозгласил Гарстен. — Как ты отнеслась к этому событию? Ну, про то, что переживала, говорить не нужно, я сам все видел по твоему кислому личику. Скажи, что ты теперь чувствуешь к принцу: злость, разочарование, настороженность?
— Да ничего такого я к нему не чувствую, — изумилась Иллира, — с чего ты взял? Он поступил именно так, как поступил бы любой сеньор… моя тетушка однажды без слов уволила служанку за то, что та примерила ее бусы. Она потом говорила, что можно научить служанку правильно сервировать стол, но несбыточно даже мечтать, что получится научить ее уважать право собственности. Нет, я сердилась только на себя. Ты наверняка не знаешь… ведь это именно я посоветовала Канду выбрать Анирию. Мне тогда казалось, что они будут прекрасной парой… и теперь очень жаль, что из-за моей ошибки он полгода будет одинок.
— Ну, а с другой стороны, может, это и к лучшему, — философски вздохнул капитан, — а вдруг эльфы уже приготовили для него какую-нибудь полукровку? И его свобода окажется очень кстати?! Так ты готова идти на ужин? Возьмись за мою надежную руку, со мной ты не потеряешься в узких коридорах этого дома!
— Гарстен, — с легкой досадой сообщил голос принца, едва они выбрались в полумрак тех самых коридоров, — и как только ты всегда успеваешь предложить сеньорите свой локоть раньше меня?
— Опыт, ваше высочество, — с наигранной напыщенностью сообщил капитан, — жизненный опыт! Хватай девушку первым, иначе на нее ринутся вражеские полки захватчиков!
— Что ты такое пил за обедом, Гарстен, — не выдержав, заулыбалась Илли, — что везде мерещатся полки? Может, тебе стоит попросить у Бунзона зелье… чтоб не устроить ночью ложной тревоги?!
— Сеньорита! — страдальчески поднял к небу глаза воин. — Нет такого зелья, которое не перебил бы ваш жизнерадостный визг! Я в прошлый раз с сена свалился… а там, между прочим, его почти в человеческий рост было!
— А вот это правда, — со смешком подтвердил принц, — визжишь ты здорово… я тоже вскочил, как ошпаренный.
— Я все стараюсь делать на совесть, — фыркнула Илли, но вспомнила несчастную Анирию и с тихим вздохом добавила: — Но не всегда получается.
— Перестань себя винить, — рассердился Кандирд, — ты только дала мне совет. А принимать его или нет, решал я сам, и вину за свои решения не намерен перекладывать ни на кого. И нечего ее жалеть, она не деревенская пастушка, а знатная сеньора и должна была понимать всю ответственность своего положения и вести себя подобающе. Мне еще повезло, что она выказала свое дурное воспитание так своевременно, ведь я намерен был брать ее на все семейные торжества и праздники, а их летом намечается сразу несколько. Прием в честь юбилея свадьбы их величеств, бал по случаю окончательного присоединения степных областей и первый день рождения у принца Юлиниуса, сына Ангирольда.
— Пресветлые духи! — охнула Иллира, едва представив себе эти многолюдные балы. — Чур, я на них не езжу.
— А вот этого я тебе, увы, пообещать не смогу, — насмешливо сообщил его высочество, приходя в отличное расположение духа. Анирия при упоминании об этих торжествах мигом заныла, что у нее нет соответствующих случаю платьев. — Личный секретарь должен быть рядом со своим господином и в поездках, и на балах. И не паникуй заранее, там вовсе не так страшно, как было под тем кустиком.
На новом месте Илли выспалась просто отлично, в пышной перине отдохнули все затекшие от беспрестанного сидения мышцы, а занимавшийся за окном рассвет обещал замечательный погожий денек. Но умываясь за затянутой цветастым ситцем ширмой, девушка неотступно чувствовала странную тревогу. И не могла понять ее причины до тех пор, пока не отправилась к окну полить росой уэллин.
Произошедшее с ним за ночь изменение она заметила немедленно и почти сразу сообразила, что оно означает. Слишком много пришлось сеньорите держать в руках замоченных для посадки семян, чтоб она не поняла, что он собирается дать росток. Вот только что именно он будет выбрасывать, побег или корень, как обычные семена, не могла даже догадаться. Да и не пыталась, просто упаковала уэллин в корзинку и отправилась в столовую.
