– Как только приеду в столицу, издам указ, – задумчиво пробормотал принц. – Я просто никогда не лез в эти финансовые тонкости… как делали до меня, так и оставил. Илли, за эту отличную идею я должен тебя расцеловать.
– Больно будет. Два раза, – меланхолично отозвалась снова углубившаяся в свои записи девушка.
– А почему два? – живо заинтересовался Бенгальд. – Ну первый раз понятно – ты ударишь… вернее, попытаешься, а второй? Неужели наябедничаешь? Как стыдно!
– Ни капли не стыдно, – отрезала она, записывая полученную сумму. – Каждый имеет право знать, кто ему подлинный друг, а кто только до первого куска сыра.
– Вот почему я не поехал во дворец на выборы фавориток? – устроившись на диване полулежа, начал рассуждать его высочество. – Ведь уговаривала ее величество! Возможно, тогда у меня был бы новый личный секретарь.
– Маму нужно слушать, – серьезно кивнула Илли, пытаясь понять, с чего так веселится его третье высочество. Вроде не по чину ему вести себя так бесшабашно при своих подчиненных. Что-то случилось или должно случиться, ведь так он себя не вел даже в королевской карете.
– Кстати… о маме… – невинно глядя в окно, заметил принц. – Я послал ей из Ольшан вестника.
– Кто бы сомневался, – пренебрежительно фыркнула Иллира. – И что, она сама плывет нам навстречу или отправила полк гвардейцев на военном фрегате?
– Илли… – Бенгальд одним прыжком скользнул с дивана и оказался рядом с девушкой, – запомни, я на твоей стороне.
– Спасибо, Бенг, – бледно улыбнулась она в ответ. – Так где я буду ночевать следующую ночь? Нужно вещи распаковывать или не стоит?!
– Особенно – не нужно. Мы должны встретиться с ними вечером… или ночью. Нас гонит ветер, а на яхте сильный маг. Но ее величество ждет нас во дворце… а тебе доставят письмо.
Сеньорита только кивнула. Ну а чего она ждала после таких-то признаний? И сама догадывалась, как могут повернуться события, но решила пойти ва-банк, показалось, что в королевской семье горит такой же огонек доверия и заботы, каким окружили ее приемные родители.
До обеда она успела проверить и просчитать все что хотела и намеревалась после трапезы погулять по палубе, полюбоваться прибрежными селами и садами. Все-таки они плыли на юг, в Дезран, великую столицу великого королевства.
Но во время обеда произошло событие, заставившее ее изменить эти планы.
Путники уже съели по тарелке наваристой ухи, принесенной расторопным поваром, и решали важный стратегический вопрос: съесть еще по половнику или оставить место для аппетитных даже на вид золотистых ломтей жареной рыбы, когда в каюту без стука вошел хозяин судна. Остановился рядом со столом, обвел взглядом пассажиров и укоризненно поджал губы, рассмотрев повязанный по-пиратски шарф на голове Иллиры.
– В чем дело?! – спросил Лиждей таким ледяным и высокомерным тоном, словно это он был принцем, а не молча черпающий уху Бенгальд.
– Мы так не договаривались… – занервничал хозяин, привыкший, что пассажиры перед ним трепещут.
– А как мы договаривались, напомни? – нехорошо усмехнулся мужчина и сделал быстрый жест, непонятный только хозяину. Четыре ложки, звякнув, упали в тарелки, четыре кинжала легко скользнули из ножен и замерли над столом.
Илли держала небольшой, легкий и узкий, отливающий синевой кинжал точно так, как учил отец, в полусогнутой руке, готовой мгновенно распрямиться и ударить, и усердно делала такое же непроницаемо-спокойное лицо, как у сидящих по соседству воинов, изо всех сил стараясь не расхохотаться.
Румяное лицо хозяина мгновенно приняло синевато-зеленый оттенок, а губы несчастно задрожали.
– И… извините… – он тихо пятился к двери, – меня обманули…
Дверь открылась и плотно прикрылась, но торопливый топот удаляющихся ног расслышали все. И начали хихикать. Все громче и громче, а через минуту ржали уже в голос. Смеялась и Илли, забросив кинжал в ножны и прижав к лицу ладошки.
И все сильнее понимала, почему так темнел отец, вспоминая друзей и свой отряд. И почему мать так виновато гладила его по плечам тонкими пальчиками с выкрашенными в серебристый цвет ногтями.
Несколько молчаливых жестов сказали Илли, какая она молодец, что поддержала это показательное выступление, и она так же жестом ответила, что ничего особого не сделала.
– Сделала, – просмеявшись, сказал помощник принца, – сеньорита финансист нашла способ, как существенно облегчить нашу жизнь. Я не спешу с объяснениями, командир?
– Нет. Не спешишь. Но вот гулять по палубе сеньорите не придется: хозяин скоро опомнится и начнет думать, как испортить нам поездку. Поэтому сидим все по каютам и стараемся не связываться с матросами, у которых появилось глупое желание получить лишние дырки в своей шкуре.
Однако это предостережение оказалось излишним. Судовладелец намек понял и не появился на палубе даже тогда, когда в ночной мгле перед носом баркаса засияли фонари королевской яхты, повелевая стать на якорь.
Возможно, в другое время он и попытался бы возмущаться или спорить, но теперь, чувствуя, как в затылок ему дышат эти пятеро, немедленно отдал приказ опустить паруса и отдать якоря.
Яхта мгновенно встала так близко, как могут ставить только маги, ловкие матросы перебросили удобный трап, забегали с багажом, который странные пассажиры, оказывается, уже заранее упаковали. Потом пятерка просто одетых наемников быстро перешла на яхту и скрылась за ведущими во внутренние помещения дверями еще прежде, чем изящное, серебристо-синее судно отчалило, сделало ловкий разворот и, подняв серебристые паруса, исчезло во мраке.
– Ну, – злобно оскалясь, повернулся хозяин судна к изумленно застывшему рядом такому же румяному парню лет двадцати трех, – теперь понял, что отца нужно слушать?
И от всей души отвесил наследнику смачную оплеуху.
– Бабу он среди бойцов разглядел, кобель дурной! Не бывает среди таких воинов простых баб, запомни на всю жизнь!
Просторная гостиная, откуда вели двери в уютные каюты, освещалась особой лампой, в которой вместо фитиля был вставлен напитанный магией кристалл горного хрусталя, и от этого прозрачного света все казалось слегка нереальным: и белоснежный мех на диванах, и позолота ручек, и фарфор застывших в специальных гнездах чашек.
– Вы будете ужинать, ваше высочество? – Одетый в строгую синюю униформу стюард безошибочно вычислил среди вошедших принца.
– Чаю выпьем, Лотис, но сначала переоденемся, – вежливо ответил принц. – Какая каюта для сеньориты?
– Ей предоставлено право выбора, – склонил голову Лотис, и Бенгальд невольно усмехнулся.
– Я думаю, ей подойдет белая. Сеньорита Иллира, вы полагаетесь на мой выбор?
– Разумеется, ваше высочество. – От таких церемоний Илли захотелось присесть в вежливом полупоклоне, но она вовремя вспомнила, что в мужском костюме это будет выглядеть не совсем… красиво, и только усмехнулась, точно так же как он сам.
