— А Деберц...
— Когда стало понятно, что полиция не имеет к вам претензий, на сцену вышел Деберц. Им пожертвовали, чтобы опять же подставить вас. Кроме убийства хотели добавить и сбыт наркотиков. Уже были готовы фотографии той вашей встречи — но планы поменялись, Андрей понял, что это ничего не даст. Тогда он просто позвал Деберца к вам в квартиру и застрелил его. Труп спрятал в шкафу и сообщил в полицию. Соседки, кстати, все до единой, видели, как входил Деберц. Но это тоже глупость, экспертиза установила точное время смерти, а у вас, Лиза, на это время — железное алиби. Вы же не сказали ему, что едете хоронить Ирину и можете задержаться?
— Нет.
— Ну вот. Андрей рассчитывал на ваш обычный график и попал впросак.
Кто знает, как оно было. Может, Андрею просто надоело сидеть взаперти и он застрелил Деберца, чтобы утолить раздражение. Или же не хотел, чтобы Деберц болтал лишнее о его делах. Или тот сам застрелился, осознав свое несовершенство и полную неэстетичность.
— Не сходится. — Вадик молодец, я тоже об этом подумала. — Из чего он его застрелил? У Андрея не было никакого оружия.
— Вы уверены? А вот я сижу и смотрю именно на это оружие.
— Что?
— Вот оно.
Остапов берет из кучки вещей ручку. Нет, быть того не может! Это простая ручка.
— На ней отпечатки пальцев Лизы. Он брал ее носовым платком, а потом просто вернул ее туда, где она лежала. Это зафиксировано в протоколе, кстати. Мы ждали вас. Имейте в виду, там еще два патрона. Так что только Андрей мог воспользоваться ею, потом вышел из квартиры и был таков. Вы хорошо его прятали, соседки его не видели, и никаких доказательств пребывания Андрея у вас нет. Он тщательно протер все поверхности. Кроме тыльной стороны раковины в ванной. Он рассчитывал, что мы застанем вас, Лиза, с трупом, найдем орудие убийства — и все, дело готово.
А я еще удивлялась, как это Андрею оставили такую красивую ручку? Вот ведь сукин сын!
— У него могло это получиться.
— Могло. — Остапов легко касается пальцами моей щеки. — И вышло бы, если бы мы не убрали полицию из уравнения — изначально.
— А при чем тут Стас?
— Он заподозрил, что происходит что-то неладное, начал расспрашивать, интересоваться, следил за Деберцем. Видел, как он входил в вашу квартиру, а потом вышел Андрей. Он сразу мне позвонил, потом — вам на сотовый, мы договорились, что он задержит вас у себя дома, пока мы будем работать у вас дома. Но кто-то уже свел концы с концами и прислал к нему убийц. Именно по его душу приходили те трое, а вот кто их послал, нам пока неизвестно.
— Тогда почему Стас звонил вам? Я же слышала!
— Потому что я был единственным, кому он в этой ситуации мог доверять. Почему — неважно. Мы просто хотели подержать вас в стороне от всего. Вы вывезли трупы, вас бы арестовали, а вы все нам спутали, сожгли две хорошие машины и ушли. Ну кто мог предположить, что вместо того, чтобы уехать из города немедленно, вы поедете домой? А труп в вашем шкафу мы оставили в спешке, и вы не придумали ничего лучше, чем просто вытащить его из дома и бросить на улице. Дилетанты — люди непредсказуемые. Ни один профессионал не вернулся бы в квартиру, зачем вам-то понадобилось возвращаться, объясните мне?!
— Я хотела забрать свои украшения и вымыть голову.
Остапов трясется от беззвучного смеха.
— Лиза, это просто неподражаемо.
— Не понимаю, что вас так развеселило. А зачем вы хотели арестовать меня?
— Для вашей же безопасности. А вы тем временем едете в Новопокровск, и хорошо еще, что Стас просмотрел большинство документов в папке. Кстати, я звонил в больницу, он жив.
Он живучий, как все мы. Нас так просто не возьмешь, не той мы породы. Давай, Стасик, держись за жизнь, она того стоит. Кто знает, как оно дальше все обернется, но мы будем друг у друга — ты, я и Рыжий. А потом мы плюнем на все и поедем в Березань к Старику, и пойдем на реку, и зажжем костер, напечем картох — и все будет как раньше. Ну, почти все. Кук с Иркой слишком далеко забрели, но мы встретимся когда-нибудь. Потому что душа — куда она девается? Может, ты это уже знаешь?
— И что теперь?
Правильный вопрос, Рыжий. Что теперь? Я много чего до сих пор не понимаю.
— Теперь... Нам надо связаться с адвокатами Вернера. — Остапов хмурится, что-то обдумывая. — А потом играть в открытую. Я должен отследить каналы, по которым идут наркотики, а вы должны как-то обустроить собственную жизнь. Так что наши интересы совпадают.
— Возможно. Но я не понимаю, к чему в этой истории Климковский и Корбут?
— К сожалению, я этого тоже пока не знаю. А кто-то знал, что рано или поздно вы свяжетесь с Корбутом, и устроил вам ловушку.
Значит, есть что-то, чего ты не знаешь, всезнайка? Ты многого не знаешь. Например, о негативе, о фотографиях и документах, и о моем свидетельстве о рождении, и о газетной вырезке тоже....
«Надо изучить жизнь и смерть Клауса Вернера», — так говорил Корбут, а у него были в голове мозги. И та газетная вырезка, что лежала в тайнике, — я не верю в такие совпадения. Анна Вернер и Люба Климковская похожи, как близнецы. Значит, Корбут нашел, что их связывает, но что? Старик откопал ответ на вопросы, а мне оставил только намек.
— Я хотела бы просмотреть материалы, собранные вами на Клауса. Они у вас?
— У меня, конечно, но там нет ничего существенного.
— Все равно. Я хочу их увидеть.
— Хорошо, поедем.
Мы садимся в машину и едем туманными улицами. Все порядочные люди на работе, и только мы слоняемся, как неприкаянные. Как же я проморгала этого гада Андрея? Или он хороший актер, или что-то не сходится. Но когда все закончится, я заведу себе кота. Он будет спать в моей кровати, воровать со стола разную мелочовку, ждать меня с работы. А когда придет время кошачьих свадеб и он дернет за какой-нибудь королевой подворотни, я только улыбнусь. Он вернется, отощавший и довольный, я выведу ему блох, и мы снова будем жить, как жили.
— Куда это мы приехали?
Дом старый и неприметный, стоит среди таких же развалюх в частном секторе. Только соседние дома еще более заброшенные.
— Заходите, не бойтесь.
Кто боится? Мы умеем о себе позаботиться. И не только о себе.
— Что у вас тут?
— Конспиративная квартира.
— О как! Но теперь мы о ней знаем!
— Конечно. Как вы уже поняли, я не имею никакого отношения к полиции, к ФСБ — тоже. Но даже от службы, в которой я работаю, у меня есть небольшие тайны. Например, вот этот дом. Прошу садиться. Сейчас найду нужные файлы, и мы посмотрим, что я пропустил в своих изысканиях. Вы ведь тоже не все мне сказали? Что вы скрыли, Элиза? Хотя я могу вас понять.
— Вы слишком много говорите.
