— Гони! — плюхнувшись в кресло, произнес Шабанов.
— Что случилось? — невольно покосился водитель на пассажира.
— Гони, я тебя сказал!
Из бильярдной, размахивая руками и что-то громко выкрикивая, выскочил Орангутанг, следом, зажимая рукой пробитую щеку, двинулся лысоватый.
— Послушай, парень, ты меня в свои дела не впрягай! — запротестовал водитель, отшвырнув журнал. — Вылезай из машины! Мне тут еще работать!
— Поезжай, если не хочешь, чтобы тебе голову свернули!
— Вот навязался на мою шею! — в сердцах воскликнул водила. Надавив на педаль газа, он проворно выкатил машину на проспект, оставив позади преследователей. — Кто это был?
— А хрен его знает, — с облегчением отозвался Степан, обернувшись, — не успел войти, а на меня с ножом. Может, под горячую руку попал, а может, обознались, не разберешь!
— А тот, с окровавленной рожей, — расслабляясь, заулыбался водитель, — здорово ты его приласкал. Ну ты меня подставил, братан! Меня, часом, не загребут?
— Не переживай, все будет в порядке.
— Братан, за это ты мне доплатишь!
Шабанов хмыкнул:
— Не волнуйся, компенсирую.
Доехали до Балашихи и, скоренько миновав центр, покатили в сторону водоема, на берегу которого раскинулся небольшой коттеджный поселок.
— Какой дом, говоришь? — спросил водила, посматривая по сторонам.
— Восьмой.
— А вот и он, — шофер подрулил к трехметровому каменному забору, за которым просматривалась черепичная красная крыша. — Обратно тебя забрать?
— Да, я недолго.
— Ты вот только сразу скажи мне, к чему нужно готовиться? За тобой мужики с дрынами не погонятся?
— Нет, — ответил Степан, распахивая дверь. — Все будет по-тихому.
Шабанов отошел от машины на значительное расстояние и, спрятавшись за деревьями, обернулся. Водитель вернулся к своему любимому занятию — взял с сиденья понравившийся журнал и принялся разглядывать обнаженных теток. Вытащив из кармана пакетик с алмазами, Шабанов высыпал их в согнутую ладонь. В «Бильярдном клубе» у Степана не было возможности рассмотреть их пообстоятельнее, и вот теперь, позабыв об осторожности, он с улыбкой любовался их завораживающим блеском. Извлек из кармана куртки коробок и, вытряхнув на траву спички, ссыпал в него из пакетика половину алмазов.
Еще сегодня утром Степан Шабанов не собирался передавать камушки (чего только не наобещаешь, когда находишься в стенах камеры), но, узнав про нежданную кончину сероглазого, решил исполнить его просьбу. Теперь ее следовало расценивать как последнюю волю, а она всегда священная. «Как же он ее назвал? — наморщил лоб Шабанов. — Кажется, Настя».
Степан подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. Некоторое время было тихо, потом откуда-то сверху, усиленный динамиком, прозвучал женский голос:
— Я вас слушаю.
— Мне нужно к Насте.
— Говорите, я Настя.
— Я от Егора… Он просил кое-что передать вам.
Установившаяся тишина показалась вечностью, в какой-то момент Степану захотелось развернуться и потопать прочь. Нет ничего приятного в том, чтобы стоять под окулярами камер — чувствуешь себя не иначе как блошью под микроскопом. Еще один короткий вздох, усиленный динамиками, и Шабанов услышал не очень любезное приглашение:
— Проходите. Я сейчас выйду.
Дверь медленно отошла от косяка, предоставляя возможность пройти во двор, выложенный темно-желтой песчаной плиткой. На высокий порог вышла миловидная девушка лет двадцати двух.
— Где вы видели Егора?
— В «Бильярдном клубе», играли партию… Не знаю, что там произошло, но потом подъехала полиция и всех, кто там был, доставили в участок. Вы о нем ничего не знаете?
— Я о нем уже знаю все, — безучастно проговорила девушка.
Шабанов почувствовал облегчение. Самое трудное осталось позади, надобность в объяснениях отпала. Да и на роль утешителя он тоже не подходил, тем более едва знал этого парня.
— Мне очень жаль… Кто бы мог подумать, что так оно выйдет…
— Что вы хотели передать?
— Вот это, — протянул Шабанов пакетик с алмазами. — Так решил Егор.
— Что это? — удивилась девушка.
— Вы это сами поймете, только будьте аккуратнее. Не просыпьте.
— А на словах… он ничего не просил мне передать?
— Ничего, — ответил Шабанов, почувствовав облегчение.
Попрощавшись, Степан вышел со двора и скорым шагом направился к припаркованной машине. Водитель, наученный недавним опытом, оставался настороже и, заметив приближающегося пассажира, любезно распахнул дверцу.
— Обошлось без мордобоя?
— Как видишь.
— Теперь куда?
— Билеты на самолет надо купить. Знаешь, где тут поблизости касса?
— А чего не знать-то? Отсюда пять минут ехать.
— Давай туда!
— Ну ты хитер, — настроение водителя увеличивалось прямо пропорционально полученным деньгам. Теперь он выглядел почти счастливым. — Значит, морду набил кому надо и решил свалить, пока вся эта каша не уляжется?
— Можно сказать, что так.
— И правильно! Нужно ставить все этих уродов на место.
Подъехали к кассам «Аэрофлота». Впереди три окошечка и всего лишь один потенциальный пассажир в лоснящихся джинсах, он так долго препирался с кассиршей, что невольно возникало впечатление, что он с ней торгуется. Видно, не убедив продать билет подешевле, мужчина с кислым выражением лица отошел.
— Девушка, мне, пожалуйста, один билет до Дружного, — попросил Шабанов и протянул документы.
Кассирша с интересом взглянула на Степана, как если бы тот запросил билеты на Луну. Видно, в якутские края не так часто летают. Оно и понятно, все-таки не Сочи!
— Когда вы думаете лететь?
— Давайте на послезавтра.
Купив билет, Шабанов вернулся к таксисту.
— Значит, скоро улетаешь, — спросил он, когда пассажир удобно разместился в кресле. День для него складывался удачно, и он был явно настроен поговорить.
— Да, скоро, — сдержанно ответил Степан, не желая распространяться о сроках вылета.
— Жизнь у тебя не простая, приятель.
— Как-то по-разному складывается, — не стал разубеждать водителя Степан.
— Я вот что подумал, если я тебе понадоблюсь, так ты звони по этому телефону, — протянул он визитку. — Встретить, к примеру, или подвезти куда-нибудь.
— Договорились, — не стал отказываться Шабанов, забирая визитку. Кто знает, как оно может сложиться.
