Все баловство закончилось враз, когда им однажды удалось вскрыть небольшой каменный особнячок, стоявший на самой окраине города. Совсем неприметный с виду, с небольшим участком — таких в близлежащей округе можно было бы насчитать не одну сотню. В дом прошли как к себе домой, без особых усилий открыв по три замка на двух входных дверях. В больших комнатах, расположенных на первом этаже, лежали многочисленные коробки, да и вообще сам дом больше напоминал складское помещение, нежели жилище. Коробки не трогали, слишком они были громоздкими, с такой поклажей далеко не уйдешь; покопавшись в шкафах, отыскали пачку долларов и, тут же ее поделив, с мальчишеским восторгом распихали по карманам.
Уже покидая дом, Санька заметил на комоде небольшую черно-белую невыразительную фотографию, стоявшую в рамке, на которой, обнявшись за плечи, стояли двое молодых мужчин, обнаженных по пояс. На ключицах одного из них, совсем небольшого росточка, но невероятно крепкого, были выколоты звезды. Даже в сумраке было видно, как его лицо побелело, приняв сероватый оттенок, а рот, еще минуту назад столь живой, с которого в любой момент могла слететь язвительная насмешка или острая шутка, вдруг неожиданно скривился в неприкрытую гримасу страха. Швырнув фотографию обратно на комод, Санька, метнувшись к двери, выкрикнул:
— Атас! Валим отсюда!
— Сашок, да здесь добра немерено! Что, просто так уходить? Такая удача один раз в жизни бывает? — удивленно отозвался Чиграш, приятель Григорьева.
— Ты что, баран, без башки, что ли, хочешь остаться?! — неожиданно истерично отозвался Сашка.
Грубость, столь несвойственная для Санька, покоробила всех. Молча выскочили из дома, позабыв даже запереть двери. Уже отбежав на значительное расстояние, заметили, как к воротам подъехал «Ситроен», из которого вышли двое мужчин: один из них держал неброский кожаный портфель черного цвета, в руках у другого был цветной пакет. Открыв ворота, они подождали, пока автомобиль заедет во двор, а потом наглухо закрыли створки.
— Хорошо, что ушли, так бы влипли, — выдохнув, произнес Сашок.
— Повезло, — согласился Чиграш.
— Кто это был? — спросил Степан.
Внимательно посмотрев на приятеля, тот серьезно отвечал:
— Лучше тебе этого никогда не знать. О том, что здесь произошло, никому ни слова! Иначе нам голову оторвут.
Сашка знал о чем говорил. Ему можно было верить, а потому об этом ограблении постарались не вспоминать.
Случившееся уже стало понемногу забываться, когда вдруг неожиданно пропал Сашка Григорьев. Решили, что он, никого не предупредив, как поступал не однажды, уехал навестить отца, проживавшего в Питере с другой семьей. Однако еще через неделю грибники натолкнулись в лесу на его почерневший труп, подвешенный на дереве. Перед смертью его крепко пытали — на теле оставались следы от ожогов, пальцы на ладонях были переломаны. Вскоре неожиданно погиб Вадим, он же Чиграш, его убили заточкой в сердце. Труп парня обнаружили утром на пустой лавке подле собственного дома. Он лежал с широко открытыми удивленными глазами, прижав правую ладонь к узенькой груди. После второго убийства их компания тотчас распалась, а сам Степан перебрался в Москву, где поступил в Московский художественный институт. Учеба походила на сплошное баловство, где были веселые загульные компании, безмерное количество выпитого вина на лавочках ночного парка и женские общежития, в которых студенты были настолько частыми гостями, что даже коменданту стало казаться, будто бы они там прописаны. Но худшее зло случилось несколько позже, уже на втором курсе, когда на спор Шабанов сумел изготовить качественную углубленную тысячерублевую гравюру. Кто-то дальновидный «капнул» в деканат, и, стараясь не поднимать шумихи, его просто по-тихому выперли из института. Восприняв случившееся как предостережение судьбы, Степан более не привлекал к себе внимание и поступил в технический университет.
По року судьбы или по странному стечению обстоятельств через год после того памятного случая, из их тесной подмосковной компании в живых остался только он один. Третий утонул у самого берега, отправившись на рыбалку; четвертый, сев за карманную кражу, умер на пересылке, а пятый был сбит грузовиком.
Опасаясь дразнить судьбу, к бабке Степан больше не вернулся, но привычка красть, полученная в юности, оказалась куда серьезнее, чем он поначалу полагал, а потому со студенческим безденежьем Шабанов решил бороться самым радикальным образом — просто вскрывал пустующие квартиры, забирая из них все самое ценное. Вместе с каждой обворованной квартирой возрастало его мастерство, а знания, полученные в вузе, не пропали бесследно, он научился взламывать электронные системы, расшифровывать коды, блокировать сигнализации. А за неделю до государственного экзамена сумел ограбить ювелирный магазин, заблокировав систему оповещения. В общем-то, именно это дело он считал своей настоящей дипломной работой, так что не было ничего удивительного в том, что свой официальный проект он защитил на оценку «отлично». Перед ним предстала дилемма: что делать дальше? Промотав последнюю сотню рублей в одном из ресторанов, Степан окончательно определился с выбором. Он вдруг осознал, что его ничто так не волнует, как алмазы, перекатывающиеся на ладони; искрящийся многими красками свет будоражил ни с чем не сравнимые чувства. Такая любовь к алмазам могла появиться только у человека, родившегося на алмазных карьерах, у того, кто едва ли не ежедневно вдыхал в себя запах кимберлитовой пыли. Каково это ощущение — бегать по кимберлитовым глыбам, прекрасно осознавая, что любой из кусков может содержать алмазы. Подобного чувства не понять даже хозяевам ювелирных салонов и алмазных ярмарок.
Вскоре Степан собрал небольшую группу единомышленников, похожих на себя молодых и честолюбивых парней, жадных до жизни и разного рода развлечений. По внешнему виду рафинированные мальчики, больше смахивающие на заурядную офисную серость, готовые до самой пенсии корпеть на одном месте, радуясь скудной премии, выданной к очередному празднику. Однако в действительности планы «ботаников» были куда грандиознее, чем покупка красивой машины где-нибудь к годам тридцати пяти. В ближайшее время они планировали завоевать весь мир, а уж если этого не удастся, то хотя бы урвать изрядный кусок «зелени», так чтобы можно было ни в чем не нуждаться в ближайшие пятьдесят лет.
Сомнительные предприятия в виде простаивания с кирпичом в руке, чтобы отнять кошелек у первого встречного, отметались сразу. Чтобы получить большие деньги, совершенно необязательно бегать с ломом наперевес за всяким денежным мешком, одетым в костюм от Дольче и Габбана. Имеются более хитроумные способы для обогащения. Но для этого нужно иметь хорошие мозги, изрядный запас авантюризма и значительную долю дерзости, что тоже дано далеко не каждому. Нужно действовать тоньше: например, отключить охранную систему ювелирного магазина и спокойно войти в помещение через центральный вход и взять все, что заблагорассудится.
В своем деле Степан настолько поднаторел, что легко взламывал самые сложные уровни защиты и, смеясь над разработчиками линий, закольцовывал их на охранные системы полиции, а затем с улыбкой наблюдал за тем, как к месту сигнала подкатывали полицейские машины.
