— Дело все в том, что он не хочет видеть меня, — пытаясь по интонации определить, насколько его новая знакомая взволнована событием, сказал Матвей.
— Почему?
— Сначала этот человек посчитал, будто я его друг, но когда понял, для каких целей понадобился, сбежал…
— Интересно…
— Ты поможешь мне?
— Я? — удивилась Таня.
В ее голосе было столько недоумения, что Матвей понял, женщина точно работает на Свояка.
— Именно ты, — продолжал давить он.
— Но почему ты просишь меня об этом? — В ее голосе появились нотки растерянности. Она явно не рассчитывала на такое развитие событий.
— Ты женщина…
— Но у тебя есть Марта.
— Он ее знает, — привел свой аргумент Матвей.
— Ты только из-за этого решился со мной переспать? — расстроилась Таня и села.
— Нет, что ты? — Кораблев погладил женщину по спине. — Эта идея пришла ко мне сейчас. Да и потом, Марта меня наверняка прогонит.
— Ты думаешь, она узнает? — оживилась Таня.
— Думаю, да, — подтвердил ее опасения Матвей.
— Не хватало мне еще скандала, — она поежилась.
— Не будет никакого скандала, — заверил он Таню, ломая в это время голову над тем, чем может все это закончиться в действительности.
Таня свесила ноги с кровати:
— Пора…
* * *
Любуясь игрой света на гранях бриллианта, Лада выпрямила руку:
— Не спрашиваю, сколько стоит, скажи хотя бы, чья работа?
— Тиффани, — ответил Егин развалившись в кресле.
— Чарльз Льюис Тиффани, основатель «Tiffany & C°», — блеснула своими познаниями коллекционера Лада. — Король алмазов. Кто бы мог подумать? — Она подняла на Егина взгляд. — Ведь был обычным продавцом бумаги, потом выкупил Драгоценности Французской Короны. Его клиентами стали Эсторы, Вандербилты и Морганы.
— Теперь ты, — вставил Егин.
— За что?
— Странный вопрос для красивой женщины, — приторным тоном проговорил Егин.
— А если точнее? — Анисимова подняла на собеседника взгляд.
— За то, что ты есть, — он слащаво улыбнулся.
Лада не любила этого человека. Можно сказать, терпела. Несмотря на весь свой презентабельный и надменный вид, этот мужчина был в ее руках всего лишь марионеткой. Сапог, как его называл Эдик, еще совсем недавно радовался жалкой квартирке. Сейчас занимает три этажа дома и подсовывает ей разные побрякушки, в надежде на милость. Чего он боится? А может, просто хочет? Она вспомнила его жену. Довольно симпатичная женщина, его ровесница… Наверняка она ему приелась, как Ладе Эдик. Хотя она никогда не испытывала особой радости от совместно проведенного вместе с Севрюковым времени. Можно сказать, это была ее работа. С ней он самоутверждался. Надеть на Эдика костюм с вещевого рынка и сменить специальность министра, например, на инженера его же «Уралвагонзавода», и ни одна женщина, тем более одного с Ладой возраста, не посмотрит в его сторону. С ним она отрабатывала повинность. Секс в обмен на красивую жизнь и возможность оказывать влияние на бизнес родственников. Только вот чего Егина-то к ней нечистая принесла, да еще с подарком? То, что это предлог, Лада была уверена. Стоп, а что, если Стасов понял, что у нее интрижка с водителем, да и сболтнул этому козлу? У Егина тут же взыграло самолюбие, как это так, какому-то Гене можно, а мне нельзя? Неужели и этот кобель туда же? Лада попыталась представить себя и его в одной постели. Нет уж, это перебор. Хватит ей Эдика, который, чтобы не ударить лицом в грязь, втайне лопает за ужином что-то вроде «Виагры». Еще бы, в его-то возрасте, да при таком образе жизни, ненадолго хватит. Лада всерьез опасалась, что у любовника могут пропасть к ней чувства, и она не сможет, как прежде, вить из него веревки, выжимая миллионы…
— У тебя скоро юбилей, — вспомнила она. — Чем удивлять собрался?
— Если расскажу, то удивить не получится, — резонно заметил Егин.
— Ну и не надо, — налюбовавшись подарком, Лада положила руки на стол. — Я и так знаю, что в моем королевстве происходит.
— От тебя ничего не утаишь, — гость сделал вид, будто расстроился.
— А как ты хотел?
Лада была прекрасно осведомлена обо всех планах этого не на шутку разошедшегося вояки. Для празднования своего юбилея он выбрал зал в Екатерининском дворце, расположенном в культурном Центре Российской армии на Суворовской площади. В аренду зала, вмещающего несколько сот человек, входили праздничное убранство, скатерти и занавески под старину, позолоченные канделябры на столах, фейерверки и встреча гостей артистами, переодетыми в форму царских лакеев, — улетела, как он любил выражаться, четверть миллиона рублей. Это без застолья. Меню Егин еще и не обсуждал. Был решен вопрос с выступлением звезд российской и зарубежной эстрады. Гвоздем программы должна была стать Дженнифер Лопес.
— Как я понимаю, ты пришел не просто так, — не вытерпела и напрямую спросила Лада. — Да еще с подарком.
— Ну, зачем ты так? — начал было Егин, но осекся, однако сделал это, будто спохватился и что-то вспомнил. — Кстати, все хочу тебя спросить, чего это Жанна такая озабоченная?
— Не замечала, — пожала плечами Лада, размышляя, почему его волнует этот вопрос.
— Ну как же? — воскликнул он. — Вы же подруги!
— Ты решил мне это напомнить? — разозлилась Лада.
— Нет, зачем? — испугался Егин. — Просто Стасов зачастил в Читу, она сама не своя, Ксива что-то мечется.
— Тебе-то что? — начала терять терпение Анисимова.
— Сны плохие в последнее время снятся, — признался гость. — Предчувствие нехорошее не покидает.
— Предчувствие это плохо. — Ладе стало смешно. — В девяноста случаях из ста оно не подводит.
— Сплюнь.
— А что тебе может угрожать, кроме внезапной смерти от храпа?
— Откуда ты знаешь? — удивился Егин.
— Про то, что храпишь? — Лада тихо засмеялась. — Просто мне кажется, что все военные храпят…
— Я — бывший военный, — неожиданно оскорбился Егин, по-видимому, вспомнив, как подтрунивает над «зелеными человечками» босс. — И все-таки. — Он положил руки на стол и спросил: — Что случилось?
— Ксива переспала со Стасовым, — как само собой разумеющееся ответила Лада.
— Точно? — оторопело сказал Егин и тут же удивил своей проницательностью: — А я-то думаю, что это они после возвращения из Читы такие угрюмые ходят! И это все?
— Мало? — удивилась Лада.
— Знаешь, сейчас любое изменение настроения коллег, которому не можешь дать объяснения, настораживает, — признался он. — Главное, все молчат!
— А ты что хотел, чтобы Жанна посыпала себе голову пеплом?
